Хозяин придвинул столик к посетительнице и поклонился, оценивая прямую линию плеч, гладкую шею и грудь, нарядное и аккуратное черное платье и приятную, почти девичью улыбку благодарности, мелькавшую на ее лице, когда она занимала свое место за столиком. Он, наверное, ошибся в своей первоначальной оценке. Ей не более сорока трех, сорока четырех, по крайней мере, с виду, подумал он. Мужа, может, и вовсе нет здесь. Она может быть одной из тех деловых женщин, которыми кишит Америка, — вечно путешествующих с места на место, выскакивающих из самолета, чтобы сделать официальное заявление в прессе и дать распоряжения, и при этом всегда безукоризненно причесанных, что бы ни случилось.
— Полбутылки шампанского, мадам? — предложил хозяин.
— Нет, спасибо. — Ее голос против обыкновения не вызвал у него содрогания. Он был очень чувствителен, а многие английские и американские голоса вызывали у него неприятный зуд под мышками. Но не этот — низкий, ровный и музыкальный, без всякой вычурности. — Мне только бутерброд с ветчиной и бутылку пива, пожалуйста.
Хозяин сморщился, не скрывая своего удивления и легкого недовольства. — Видите ли, у нас минимальная плата включает стоимость нескольких напитков и я бы посоветовал…
— Не нужно, спасибо, — твердо прервала его женщина. — Мне сказали в гостинице, что здесь я смогу перекусить.
— Конечно, конечно. У нас фирменное блюдо — луковый суп, гратине, приготовленный…
— Спасибо, просто бутерброд.
Хозяин пожал плечами, слегка поклонился, отдал заказ официанту, а сам вернулся на свое место к бару, думая про себя: «Бутерброд с ветчиной, что она делает здесь в этот час?”
И он не упускал ее из виду все время, одновременно приветствуя новых посетителей и раскланиваясь с уходящими. Одинокая женщина в ночном клубе в два часа ночи вовсе не редкость, и он почти всегда точно угадывал, что им нужно. Среди них были пьяницы, которые не могли сами купить лишний бокал спиртного, были и взбалмошные американские девицы, мотавшиеся в поисках приключений, пока папаша не закрывал им чековую книжку и не сажал насильно на пароход, везущий их домой. Встречались и голодные, обычно разведенные дамы, которые каждую минуту болезненно ощущали мгновения уходящей молодости и старались как можно дольше растягивать получаемое от бывшего мужа пособие. Они боялись, что покончат собой, если им придется провести еще одну ночь в одиноком номере гостиницы. Конечно, клуб предназначен для увеселений, и хозяин делал все, чтобы поддерживать эту видимость, но от него ничего не скрывалось.
