– Ты ничем не сможешь мне помочь! —отрезала я.
– Но может быть, тебе самой станет легче, если ты выговоришься. Это как в поезде: едут двое незнакомых, пассажиров в одном купе и каждый рассказывает о своей жизни.
– Но мы с тобой не в поезде. Кстати, когда пассажиры едут в одном купе, они рассказывают о себе потому, что никогда в жизни больше не увидят друг друга. Ты намекаешь на то, что мы тоже никогда больше не встретимся?
– Нет. Ты не права. Перед тем как выйти из поезда, люди оставляют друг другу адреса и начинают встречаться. А что касается нас, то я вообще не хотел бы с тобой расставаться.
Мы долго смотрели друг другу в глаза, словно вели безмолвный разговор. Мы были знакомы всего несколько часов, но мне показалось, что мы нужны друг другу. Это было странно, удивительно.
Потом мы уснули. Тихо, блаженно, не разнимая объятий. А ночью я спала неспокойно. Ворочалась, вскрикивала и… видела Дмитрия, висящего на крюке. Мне снилось отделение милиции, где я, размахивая руками, рассказываю о человеке, умирающем в морозильной камере… А затем меня будто бы уводят в тюремную камеру. Я жалею о том, что приехала в отделение милиции, надо было позвонить анонимно и рассказать, где находится ресторан и в какой именно комнате находится умирающий, а быть может, уже умерший человек.
И тут же думаю, что никакой анонимности не получилось бы. Стас далеко не дурак и сразу догадался бы, откуда ветер подул. А уж если бы Стас догадался… Он не сдал бы меня ментам, а расправился бы со мной сам с той хладнокровной жестокостью, на которую был способен. Потом мне снилось, что Стас тащит меня за шиворот и подвешивает на крюк. Острый, холодный крюк прокалывает мою шею, и я громко кричу от адской боли.
– А-а-а..!!!
Перепуганный Александр наклонился надо мной, а я никак не могла понять, где нахожусь.
– Что с тобой? Тебе что-то приснилось?
– Нехороший сон.
– Тебя мучат ночные кошмары?
– Иногда бывает.
Александр провел ладонью по моему лицу.
– Бог мой, ты даже плакала во сне. Скажи, что тебе приснилось, и я скажу, к чему это.
– Ты умеешь толковать сны?
– Не все, но умею.
– И ты в это веришь?
– Иногда.
– Мне приснилось, что я вешу в морозильной камере на крюке, рядом с тушами, – быстро выпалила я.
– Где ты висишь? В холодильнике, что ли?
– В такой большой морозильной камере, которая бывает в ресторанах.
– А кто это сделал?
– Не знаю.
– Ну это сродни черному юмору!
– Нет тут никакого юмора и даже черного. Там было холодно и темно, а рядом со мной висел еще один человек, директор какой-то фирмы. Он был уже почти мертв, но еще постанывал. Его глаза были залиты кровью, не было видно даже зрачков.
