Этим же вечером Герасимов нанес ряд визитов, в том числе повстречался и с адъютантом принца Ольденбургского ротмистром Линком: «Хотя здание блокировано, но каждый, кого увидите с револьвером в руке, — ваш! Стреляйте без колебаний, это бомбист. Но его высочеству ничего не говорите, не надо его нервировать попусту»
Третьего января фон дер Лауниц был застрелен на лестнице медицинского института, ротмистр Линк всадил две пули в затылок бомбиста — концы в воду!
Вот так-то на чужое покушаться, господин свитский генерал! С нами шутить опасно, мы окусываться умеем, Владимир Федорович!
Понятно, о передаче самой секретной агентуры охранки новому градоначальнику никто не заикался более; Столыпин повелел на террор ответить террором. Акция была оправданной, эсеры не сдержали своего слова, отмщение будет безжалостным, око за око, зуб за зуб!
…Дзержинский быстро записывал происходящее в зале, за время работы в газете научился скорописи, чуть ли не стенографии, ни одну фразу, которая казалась ему существенной, не пропускал.
Герасимов обвел взглядом зал — ряд за рядом, лицо за лицом, не торопясь, отчет о реакции собравшихся (в случае, если она будет такой, как предполагалась) доложит Столыпину сегодня же.
По тому, как хорохористо поднимались со своих скамеек подсудимые, понял, что его задумка удалась, гордые дракой, веселые, окруженные толпой репортеров, бывшие члены Думы шли к выходу, как триумфаторы; вполне демократичный спектакль, Столыпин будет доволен, о нынешнем положении в стране речи не было, а именно этого и опасался Петр Аркадьевич что ж, победа!
Задержавшись взглядом на Дзержинском (очень значительное лицо, черты кажутся знакомыми, явно нерусский, значит, поэтому и не сидел в закутке, а устроился здесь, среди слушателей, добрую половину которых составляла агентура охранки, «положительно, я видел его, только не могу взять в толк, фотографическое ли изображение или же встречались в свете»), Герасимов медленно поднялся со скамьи. Чуть прихрамывая (конспирация, на хромого не подумают, что шеф охраны), двинулся следом за подсудимыми, которым загодя дали понять, что никому из них не грозит арест: джентльменский уговор можно и не скреплять актом подписания, народ у нас извилистый, все между строк читает, там же ищет надежду, ненависть, любовь и страх…
Кучеру сказал везти на конспиративную квартиру обедать, и сам отдохни, дружок, будь у меня через два часа, не раньше.
