В который раз я забыла, куда следую! Слишком поздно вспомнив об этом, я решила, что дома в Джидде мне придется повторить ритуал снова. Мои непослушные мысли опять обратились к прошлому, и слезы без предупреждения покатились из глаз, стоило мне подумать о закаленных и смелых предках, которых нам никогда больше не увидеть. Сара одарила меня мягкой улыбкой прощения, и мне показалось, что моя дражайшая сестра знала, о чем я думаю, и простила мне мой проступок.
Поразившись правдивости изречения: «Только наши собственные глаза будут оплакивать нас», я опечалилась тому, что моя семья способна так легко отбросить память о тех, кто шел перед нами. И я в полный голос выкрикнула:
– Те, кто, по-вашему, давно умерли, живы для меня!
Моя семья изумленно воззрилась па меня, все, кроме Карима, который не смог удержаться от смеха. Я бросила на него разъяренный взгляд в то время, как он протирал мокрые глаза тканью и бормотал что-то Асаду, очевидно, относительно женщины, на которой был женат, но что именно, я, как ни силилась, разобрать не смогла.
Чтобы успокоить нервы, я все внимание обратила на двух своих дочерей и поняла, что они, по крайней мере, слышали то, о чем я говорила.
Маха, предпочитавшая всему саудовскому Европу и Америку, не могла служить мне утешением. Она проигнорировала мои восторженные оценки семейной истории и теперь начала резко критиковать терминал. Ее смешило, что кто-то придумал спланировать аэротерминал в форме шатра!
– Зачем ворошить прошлое? – с недоумением спросила она. – Ведь сейчас на исходе двадцатый век.
Амани была зачарована прожекторами, установленными на опорных пилонах. Они производили впечатление поразительного инженерного чуда, и она издала восторженный возглас.
Чтобы продемонстрировать факт своего знакомства с терминалом, Абдулла бросил на младшую сестру мимолетный взгляд и как бы между прочим заметил, что в настоящее время матерчатая крыша шатра покрывает самое большое в мире пространство, хотя и существовал план сделать полог над пространством большей площади в Медине.
Амани, наиболее чувствительный мой ребенок, с силой сжала мне руку и, сладко улыбнувшись, произнесла:
– Мамочка, спасибо, что ты привезла нас сюда.
Я радостно посмотрела на дочь. Не все еще было потеряно!
Кто мог подумать, что путешествие, предпринятое с такими добрыми намерениями, изз желания поблагодарить Аллаха за то, что вернул разум нашей старшей дочери, окажет такое сильное влияние на мое младшее дитя, Амани, и будет иметь катастрофические последствия для ее родителей?
