Я услышала щелчок, и связь оборвалась. Я сказала себе, что новости, которые мой муж собирался сообщить мне, должно быть, были самыми ужасными, потому что Карим, как большинство арабов, имел привычку сообщать о неприятной правде в самый последний момент.
Фуад мало что сказал моему мужу. В гостиничном номере Джафара произошла небольшая драка, и, когда семейство Фуада уходило, Джафар оставался лежать без сознания, хотя никаких серьезных повреждений ему нанесено не было.
Фаиза? Естественно, его дочь вследствие происшедшего получила психическую травму и сейчас находилась в их дворце под воздействием транквилизаторов. Если Джафара не будет рядом, полагал Фуад, его дочь быстро одумается.
Я вскинула на Карима взгляд и с уверенностью в голосе спросила:
– Джафар умер?
– Глупости. Они же были в Америке.
Две недели спустя нам позвонил вернувшийся в Ливан Джафар. Наконец мы получили возможность узнать о случившемся всю правду.
Обращенные ко мне слова Джафара были:
– Все потеряно, – после паузы он добавил, – кроме моей собственной шкуры, которая пока еще цела.
– Абдулла! – позвала я. – Это Джафар, иди скорее!
Карим, Маха и я окружили Абдуллу, который, замерев, слушал своего любимого друга и пытался успокоить его:
– Но что ты мог сделать? У тебя не было выбора.
С испугом я услышала, как мой сын произнес:
– Я приеду!
Это означало, что он собирается в Ливан, и ничто не могло помешать ему встретиться с другом.
Я схватила Абдуллу за руку и решительно закачала головой.
Но Карим оторвал меня от Абдуллы, и ноги мои повисли в воздухе.
Абдулла положил трубку телефона на место. По щекам его катились слезы, и он закрыл лицо руками и начал горько плакать. Он бормотал невнятные, едва поддающиеся пониманию слова:
– Джафар погиб! Он погиб!
– Что насчет Ливана? – поинтересовалась я, слишком обеспокоенная возможностью поездки Абдуллы в эту страну, чтобы думать о положении Джафара.
– Замолчи, Султана, – приказал Карим. Абдулла наконец успокоился и рассказал о том, как Фуад и его сыновья забрали у Джафара Фаизу,
Ночью молодых людей разбудил телефонный звонок. Отец Фаизы вместе с ее братьями ждали в фойе.
– Не могли бы они подняться? – вежливым голосом спросил Фуад; этот тон приободрил Джафара, и физической расправы он не ожидал.
Когда Джафар открывал дверь, он был в хорошем расположении духа и улыбался.
Фуад и его сыновья не стали тратить время на разговоры. Увидев улыбку на лице Джафара, которую они, по всей видимости, приняли за насмешку, братья Фаизы набросились на него. Застигнутый врасплох, он не мог противостоять четверым мужчинам.
