— К чему?
— Ну, у нас есть такая пословица. Бесплатный сыр только в мышеловке.
— Смешная фраза… — Пенчо нахмурился, — но справедливая.
— А твоя Анита, она знает, кто что думает?
— Нет. Она слышит желания, но не мысли. Она не смогла понять, что ты опасен, иначе Хосе убил бы тебя там, в Европе. Она слышала твою доброту к Инне Кон.
Я почувствовал себя почти смущенным.
— И за мою доброту ты приказал ему стрелять в меня?
— Нет. Я был против. Он сам виноват.
— Пенчо, ты так и не сказал, чего хотели американцы?
Он тяжело разогнул колени, бережно закинул лямки рюкзака.
— Нам пора. Анита говорит, их двое, и у них быстрые ноги.
Я схватил его за локоть:
— Скажи мне, отец. Так нельзя, мы в одной команде, я не могу драться вслепую, — я сам не заметил, как назвал его отцом, случайно вырвалось.
В сиплом голосе Пенчо зазвучала ненависть:
— Далеко на севере есть место, где гринго научились слышать дыхание Кукулькана. Они поклоняются кресту, а сами надеются разбудить Великого змея. Великого может разбудить только женщина из рода жрецов майя, но Анита слишком стара. В ней много силы, но слабое сердце. Когда она была молода, то жила среди свиней, пока я не забрал ее. Люди смеялись над ней, мать, от которой после рождения урода ушел муж, ненавидела ее. Есть другие женщины, но далеко. А те, кто близко, с детства поклонялись кресту. Такие подобны псу, предавшему хозяина за жирный кусок мяса. Они потеряли слух. Нельзя менять древнего бога на нового. — Он капельку помедлил. — Анита сказала, что ты не менял своих богов.
— Она ошиблась. Я вообще в Бога не верю.
— Это неважно, — он высвободил руку и заскользил вперед, уклоняясь от нависающих веток. — Ты понял, что я хотел сказать.
— Отец, а на кой ляд вообще его будить, вашего змея?
Я ожидал, что он снова станет тюкать меня языческими штампами о жертвах и предсказаниях.
— Чтобы все люди обрели силу.
— Черт подери, Пенчо, а ты их спросил? Может им и так неплохо!
Он резко остановился, выплюнул остатки грибов.
— Слушай. Жил охотник со своей женщиной и двумя сыновьями, и далеко от его деревни не было других людей. Пока он был молод, он один преследовал дичь, но потом глаза его испортились, а рука не могла точно посылать стрелы. Сыновья выросли и привели в дом женщин. Женщина старшего сына родила своему мужу троих детей, а жена младшего — шестерых. Наступил год, когда не было дождей, не стало в ближних лесах зверя, и голод мучил людей в лесных деревнях. Старый охотник взял сыновей и отправился с ними очень далеко на север, куда кочевали бизоны и олени в поисках воды. Много дней они питались сушеной ягодой и корнями. Они нашли следы маленького стада: всего трех ослабленных оленей. Охотник со старшим сыном должен был загонять, а младший — ждать в засаде. Но пока младший ждал, он увидел людей из чужого племени: двух таких же, как они, уставших, изнуренных юношей. Те двое, с ногами, покрытыми желтой краской, со знаком пумы на груди, не были враги, но они также увидели следы и радовались, что смогут накормить, наконец, своих детей и женщин.
