Свои люди, чаще всего жаждущие барыги, щедро оплачивали городских руководителей, те, в свою очередь, без обид делились нажитым — нормальные отношения официальных персон на постсоветском пространстве…
Взлохматив прическу очередным подзатыльником Тане и направившись с такими же побуждениями к креслу, в которое втиснулась Галя, взбешенный Строгов продолжал выражать негодование:
— Шлюхи подзаборные! Кто еще знал о передаче кротовских взяток Репкину? Я должен знать каждую мелочь. Когда это все произошло?
Зажмурившись от ожидания оплеухи, Галя в испуге ничего не утаила:
— Кроме Чернявенького в курсе событий его жена Наташка и теща Нина Петровна. Но самое неприятное, что об этом знают ящеровские бандиты, Равиль и Костров. Эти уже были здесь, и нам пришлось отдать часть выгаданных денег, чтобы они ничего не сообщили Кроту.
О том, что отморозки от души извращенно попользовались блистательными юристками, Галя, естественно, умолчала. Олег Юрьевич не любил предохраняться изделиями № 2, но был чрезвычайно брезгливым. Узнай он, что дамочки занимались несанкционированными половыми излишествами, он бы им только за это головы поотрывал.
Выдав затрещину Гале, член городского правительства развернулся на каблуках в направлении другой юристки.
— А ящеровские здесь при каких делах? — удивился он. — Костров — это не тот, кто лезет в городской парламент?
— Равиль крышевал Чернявенького, а Костров перехватил все последующие взятки от кротовских, — запутав Репкина, скороговоркой выплеснула Таня до получения очередной оплеухи от ненавистного благодетеля.
Здесь было о чем задуматься профессиональному карьеристу, содержателю элитного борделя. О коррумпированных связях ящеровской группировки он ничего не знал, но был наслышан об обширных владениях Алексея Николаевича Николаева в виде приватизированных его ставленниками ведущих предприятий города и области, заводов и даже банков. Кроме того, ящеровская колода считалась одной из самых беспредельных, хотя была не столь многочисленна, как «тамбовская» или «казанская».
С интересом Олег наблюдал и за скандальной избирательной деятельностью Андрея Кострова, внешне симпатичного, с хорошими ораторскими данными, своими незаурядными выступлениями с тонким юмором привлекающий значительную часть растерявшегося в нынешних условиях холопского электората.
Выдав своим подопечным юристкам-авантюристкам еще по паре затрещин, Олег Юрьевич наконец сменил гнев на милость.
