Это было как раз кстати, поскольку развитие событий требовало уже не слов, а немедленных решительных действий. О том, что у них при задержании могут отобрать оружие, прапорщик и урядник предполагали, и с учетом этого фактора заранее обдумали несколько вариантов своих действий. Один их них подходил к сложившейся ситуации.
Переглянувшись с Владимиром Петровичем, урядник зашелся в кашле, страдальчески скривил лицо и шагнул к стоявшей на скамье у двери большой деревянной бадье с водой. Обхватил ее обеими руками, поднес к лицу, приник к краю губами.
— Господин полковник! — громко крикнул прапорщик, привлекая к себе внимание французов. — Разрешите объяснить…
Он не договорил: бадья с водой полетела в грудь одного из конвоиров, с силой вдавила его в бревенчатую стену. Не мешкая, урядник схватил тяжеленную скамью, на которой стояла бадья, размахнулся и обрушил ее на головы второго солдата и доставившего задержанных офицера. Швырнув после этого скамью в сидевших за столом французов, казак одним прыжком очутился подле свалившихся у дверей конвоиров, нагнулся над ними. На полу валялись два ружья с примкнутыми штыками, за поясом офицера торчали рукоятки двух пистолетов. Однако черноморец, не раздумывая, рванул из ножен его саблю. Опытный, умелый рубака не доверял ружьям и пистолетам: казачье тело не раз клевали чужие пули, а он до сих пор был жив. Зато после его страшных сабельных ударов еще не выживал никто.
Выпрямившись и на мгновение замерев перед прыжком, урядник бросил быстрый взгляд по сторонам. Угодившая в стол скамья опрокинула его, заставив игроков разбежаться по горнице. Оправившись от неожиданности, некоторые из них выхватывали из ножен сабли, другие тащили из-за поясов пистолеты. Врагов было шестеро, и двое из них должны были обязательно умереть.
Молниеносный рывок черноморца в сторону лейтенанта, тонкий свист рассекающей воздух сабли — и первый из беглецов, даже не вскрикнув, рухнул на пол. Тотчас горница наполнилась грохотом пистолетных выстрелов, направленных в урядника: одна пуля вошла в раненое на зимнике плечо, другая впилась в грудь. Черноморец вздрогнул, пошатнулся, в глазах потемнело. Однако рука вновь занесла над головой клинок: прислонившись спиной к противоположной стене, напротив казака стоял ускакавший от озера капитан. Уставившись на черноморца расширенными от ужаса глазами, он судорожными движениями рвал из ножен саблю, однако никак не мог вытащить ее до конца. Раскачиваясь на плохо повинующихся ногах, урядник сделал шаг к капитану, но нанести удар не успел. Полковник, укрывшийся поначалу за печью, выступил из-за нее и выстрелил черноморцу в голову из двух пистолетов.
