Она отпрянула от него и вся сжалась.
– Откуда тебе известно о моей матери?
– Когда тебя нашли, отец поручил узнать о твоей жизни.
– И дал добро на наш брак, хотя мама никогда не была замужем, и за моим отцом в том числе. – Слова ее были полны горькой иронии. – Но она не переставала искать мистера Идеал, хотя каждый последующий был хуже предыдущего.
– Да. – Доклад был достаточно подробным.
– И каждый раз она теряла себя все больше.
– Полагаю, тебе было очень трудно.
– Когда мама была собой, она становилась лучшей моей подругой. Слушала, разговаривала со мной. Мне до сих пор ее не хватает.
– Понимаю.
– Ничего ты не понимаешь. Куда тебе! Твои родные живы и здоровы и отлично устроились в красивом дворце среди роскошных садов. А ты ничего не ценишь. – Внезапно она остановилась. – А там что?
Он оглянулся на розовые стены дома с мозаичными окнами, под выложенной красной черепицей крышей. Здание пустовало еще до его рождения.
– Гарем.
– Правда? – В ее глазах разгорелось любопытство, сменившее печаль и удачно отвлекшее ее. – Так здесь вы прячете своих женщин?
– В общем-то, нет. А вот под дворцом есть темница и сеть подземных переходов…
– Шутишь?
– Испугалась? – Он потрогал дверь в здание и обнаружил, что она заперта. – Гарем пустует много лет. По-моему, моя бабушка поставила ультиматум тогдашнему королю, который склонялся перед всеми ее желаниями.
– Здорово. Похоже на романтическую легенду.
– Ну, не знаю. – Но если так можно заставить ее глаза сиять, он выяснит подробности.
– Интересно, – она заглянула в окно.
Кардал встал сзади нее, оперся плечом о стену.
– Что тебе интересно?
– Каково жить в гареме. – Джессика все пыталась разглядеть хоть что-то через мозаику окна. – Ждать, пока тебя вызовут к правителю. Выберут.
– Это нечто большее, чем секс, – пояснил он, заметив румянец на ее щеках. – В старые времена существовала необходимость произвести на свет больше детей, чтобы обеспечить продолжение линии наследования. Младенческая смертность была очень высока. Теперь развитие медицины не требует таких мер.
– А твой гарем – женщины всего мира, – она встретилась с ним глазами, ожидая опровержений.
Кардал искал утешения и забытья в объятия многих и не получил их нигде. Тут ее мнение тоже было с изъяном, но к чему оправдываться? Что бы она ни думала, не имеет значения. Изменить ничего нельзя.
Она между тем улыбнулась:
– И что, когда исследовали мою жизнь, сделали ли заключение о моей пригодности для гарема?
