Анна решила вернуться к поглощению: тема все-таки более спокойная, чем сексуальное поведение человека.
- Они не столько отдельные организмы, сколько колонии.
- Кто?
Она указала на свет в океане.
- Различные их части во многом сохраняют древнюю самостоятельность. И разделяться для них дело относительно простое. Парализующее вещество обездвиживает схваченную особь, но временно. Затем другое вещество, а, вернее, комбинация веществ, отдает команду частям разъединиться и прирасти к победителю. Насколько мы пока можем судить, в размерах они увеличиваются именно таким способом, а, как показывают эксперименты, каждая часть сохраняет собственную память. Нам неизвестен предел их роста, а также сколько способна прожить крупная особь и что она помнит. Может, столетия... или тысячелетия. Не исключено, что где-то там в океанских глубинах плавает вся история этого вида.
Ну вот, опять она читает лекцию, как на дорожке о червях. Почему? Чтобы заглушить страх? Ей же очень страшно!
- Здесь штурвал возьму я, - сказал Гисласон. - Я знаю наш курс.
Анна соскользнула с кресла, и он занял ее место.
13
Катер все так же плыл на юг сквозь завесу дождя. Судя по приборам, они шли более или менее параллельно берегу, только его скрывал мрак. Инопланетяне попадались все реже и реже: проблеск голубизны во тьме, мелькнувший и погасший, а через минуту-другую - еще проблеск - зеленый, синий или (очень редко) оранжевый. "Я это я. Опасность." (Может быть, "Злоба"). "Я не нападу."
Анна осталась рядом с Гисласоном. Козырек крыши более или менее спасал ее от дождя, который заметно поутих, так что ветер теперь нес главным образом водяную пыль.
- Нам эти тучи необходимы, - заметил Гисласон. - Надеюсь, они не разойдутся.
- Но зачем? - спросила она.
- Над нами, мэм, висит вражеский корабль с замечательными детекторами. Тучи хотя бы немного нас экранируют.
Два корабля, мысленно поправила Анна. На стационарной орбите. Один доставил дипломатов, другой - инопланетян, покрытых серым мехом. В ясные ночи их можно было увидеть в небе над станцией, и ее коллеги астрономы-любители и профессионалы - указывали ей на них. Две неподвижные звезды. Хварский космолет висел над океаном на востоке, земной - над дипломатическим лагерем. Их положение относительно станции и друг друга оставалось неизменным.
Ответ Гисласона показался ей бессмысленным. Если приборы хвархатов настолько хороши, они безусловно обнаружат катер, пусть не визуально, а как-нибудь еще. Он же меньше всего шпионское судно и ничем не экранирован. Только Богу - во всяком случае не, ей! - известно, что именно он излучает, но в любом случае хвархаты сумеют зафиксировать это излучение и сразу установят, что оно означает. Ведь катер был единственным на планете.
