– Сядь же, – распорядился Дав, вернувшийся, чтобы повесить свой мокрый плащ на крючок возле двери. – Вон туда, на ту бочку подле огня.
Она села там, куда он показал, придвинула ноги поближе к пылающему огню. От сапог ее шел пар. Мистер Финч вручил ей горячий, только вынутый из печи пирог на маленькой деревянной лопатке. Корочка пирога сверкала сахарной глазурью. Ледяными пальцами она неловко отламывала кусочки – приходилось ждать, пока весь пирог немного остынет. Наконец зубы ее впились в теплую cмесь изюма и яблок. Язык ощутил восхитительный вкус пряностей и меда.
– Это минс-пай, – улыбаясь, сказал Дав. – Мой друг Мэтью Финч славится такими пирогами.
– И заслуженно, – проговорила Сильвия. Без особых к тому причин ей вдруг захотелось плакать или смеяться.
– Скоро появятся разносчики-пирожники, – объяснил мистер Финч. – Мы печем всю ночь. Мальчишки продают весь день.
Африканец ухмыльнулся, сверкнув зубами, белыми, как его передник, и пошел приглядеть за новой порцией хлебов.
Сильвия слизнула одинокую изюминку, прилипшую к уголку ее рта, затем без всякого стыда облизала пальцы. Простая благодарность переполняла ее сердце. В этой жаркой, засыпанной мукой пекарне она вдруг почувствовала себя свободной от герцога Ившира, поручавшего своим агентам задания, от которых немудрено лишиться присутствия духа. Свободной, как в детстве.
– Мэтью Финч... – протянула она. – Как же вы познакомились с такой выдающейся личностью?
– Он пекарь, – объяснил Дав.
– Чепуха! Он волшебник. Его пирог просто божествен. А вы не голодны?
– Вчера мы с тобой вместе поужинали в девять. Позже, пока ты дрых в кабинете, обходясь без пищи, я отужинал еще раз с леди Шарлоттой. Я не голоден.
– Неужели вы зашли сюда только ради меня?
– А почему бы и нет? – спросил он. – Ты считаешь меня чудовищем, Джордж?
Кусок пирога едва не застрял у нее в горле. Он употребил именно то слово, которым его назвал Ившир.
– Чудовищем? Отчего же я должен считать вас чудовищем?
– В глазах у тебя сегодня утром появилось что-то такое, словно ты боишься меня.
– Я не боюсь. Я в ужасе от вас.
– Ты считаещь, что я слишком легкомысленно отношусь к женщинам, с которыми сплю?
Чтобы избежать его взгляда, она снова принялась за пирог.
– Леди Шарлотта, может, и сама не прочь. Я даже уверен, что так, но теперь она же совершенно одурела от любви!
Он захохотал, да так, что подмастерья стали оглядываться на них. Она подняла на него взгляд, стараясь не позволить сердцу забиться быстрее. Он выглядел убийственно обаятельным!
