– Если бы ты не остановил его?..
– Да.
– Ты… – Лорелей бросила взгляд на черную кожаную кобуру. – Ты стрелял в него?
– Да.
– Ты его убил?..
– Кто-то должен был это сделать.
От мысли, что Майкл был вынужден застрелить человека, который преследовал его любовницу, и что ей самой может грозить подобная опасность, у Лорелей закружилась голова, в глазах потемнело.
Для такого крупного мужчины, каким был Майкл, он действовал очень быстро. В одну секунду он оказался около нее и прижал ладонь с растопыренными пальцами к ее затылку.
– Опусти голову на колени.
– Нет необходимости…
– Молчи, – сказал он спокойно. – И делай, как я сказал. Я получаю большие деньги за то, чтобы с тобой ничего не случилось. Я не позволю, чтобы в первый же день ты своим обмороком испортила мою репутацию.
– У меня не бывает обмороков.
– Слава Богу. Пусть так будет и в дальнейшем.
Он легко, но уверенно продолжал нажимать рукой, наклоняя ее голову. Поскольку вступать в пререкания, когда перед глазами пляшут мушки, было затруднительно, Лорелей сделала так, как он сказал.
Ее зрение постепенно восстановилось.
– Тебе получше?
– Немного.
– На. – Он протянул ей стакан с водой. – Твой организм, вероятно, обезвожен в результате полета. Выпей.
– Я уже забыла, каким командным тоном ты иногда говоришь, – пробормотала Лорелей, слегка раздосадованная тем, что ледяная вода оказалась гораздо вкуснее марочного французского шампанского.
– А я забыл, насколько ты бываешь упряма, – мягко ответил Майкл. – Наверное, в Голливуде тебя тоже все баловали, как когда-то родители.
Лорелей всегда чувствовала себя немного виноватой перед Майклом из-за разных условий их жизни. Майкл, безусловно, не был бедным (его отец был известным фоторепортером), но она родилась в очень богатой семье. А ему постоянно приходилось работать. И оберегать Рорки и Шейна от неприятностей, что, как она подозревала, было нелегко.
Лорелей подняла голову и посмотрела Майклу в глаза.
– Я получила далеко не все, о чем мечтала.
Она сказала это мягко, почти шепотом. Но для Майкла ее слова прозвучали громко и отчетливо.
Он считал, что зола, оставшаяся от их романа, давно уже остыла. Но когда Лорелей взглянула на него снизу вверх, а он посмотрел сверху вниз в эти огромные серебристые глаза, Майкл почувствовал, как разгораются угольки от старого костра.
– И не одна ты. – Он вернулся к столу и собрал в кучку картошку на позолоченном блюде. – Тебе станет лучше, если ты немного поешь.
– Я сказала тебе, что должна следить за весом.
