– Что это?
У него вырвался крик, похожий на карканье. Горло его горело. Казалось, оно сгорело дотла и превратилось в пепел. Он попытался рывком высвободить руки, но они были крепко привязаны шелковыми шнурками. Что, черт возьми, происходит?
Ник окончательно пришел в себя. Он лежал на постели в чем мать родила. Только тонкая простыня прикрывала его до талии. Он оказался в затейливо убранной спальне с одной дверью, прикрытой белой панелью. Возможно, дверь была не только закрыта, но и заперта. Туалетный столик, диван и два кресла у камина. Что это? Натянув шелковые шнурки, связывавшие руки, он приподнялся. Он не удивился бы больше, если бы увидел Санта-Клауса.
В одном кресле лежала, свернувшись клубочком, прекрасная молодая женщина. Она спала, повернувшись к нему спиной. На ней было легчайшее одеяние из тонкого шелка цвета зрелого персика. Золотисто-рыжие кудри каскадом ниспадали на ее плечи и струились по спине, как богатое шелковое покрывало. Очертания ее округлых ягодиц были отчетливо видны сквозь тонкую сорочку, и в других обстоятельствах он бы оценил это зрелище по достоинству.
Да что, черт возьми, происходит? Похоже, это не сон.
Хотя иногда он и получал предложения эротического характера, он ни разу не почувствовал склонности к такому виду спорта. Ник напряг память. Зеленая одежда. Обитая зеленым мебель. Коньяк. Мисс Фигботтом.
Его неспособность двигаться и действовать.
Яд!
– Проклятие! – Хотя у него было ощущение, что горло его обожжено, крик из него вырвался легко и был громким.
Прекрасная незнакомка вздрогнула и проснулась. Он поднял руки, стараясь освободиться от пут.
– Вам лучше развязать меня, иначе я убью вас, как только освобожусь!
Она села и повернулась к нему. От потрясения у него дух захватило.
– Леди Джейнос!
Она моргала, взгляд ее был затуманенным, волосы спутались.
Глаза его округлились от изумления.
– Развяжите меня, – приказал он.
Она сидела, не смея двинуться с места. Неужели она тоже оказалась заложницей в чьей-то грязной игре? Грудь ее бурно вздымалась и опускалась. Он пытался понять, как оказался в столь бедственном положении.
– Вас усыпили? Вам плохо? Развяжите меня. Тогда я смогу вам помочь. И мы выберемся отсюда.
– Я не могу, – ответила она, медленно поднимаясь с места. Оказалось, что она почти обнажена, но сейчас он не мог об этом думать.
– Почему не можете?
Она отвела взгляд. Он вдруг понял, что происходит, и правда обрушилась на него, как удар молота.
