Беда в том, рассуждал про себя Хью, что нынешнее наказание окажется столь же безрезультатным, а провести несколько дней под бдительным оком Мэри Фионы намного хуже, чем денежный штраф.
Невзирая на внушительные размеры, в душе Чарли остался ребенком, в своем поведении он руководствовался одним эгоистическим принципом «я хочу». Если бы Хью не заботила судьба друга, он бы просто наложил штраф, достаточный, чтобы на несколько месяцев отвадить его от выпивки, от ночных оргий, когда запоздалые гуляки вроде Чарли носятся по Ненвернессу, оглашая воздух непотребными криками. Нет, Хью не был сторонником абсолютной трезвости, но между беззаботным детством с его проказами и старостью, когда о них только вспоминаешь, лежит зрелый возраст, которому приличествует умеренность. И Чарли пора это усвоить.
Судный день был для Хью сущим наказанием. Он не любил выступать в роли арбитра, единственного и непогрешимого, хотя, по сути, являлся таковым для всех обитателей Ненвернесса. В отличие от него эти люди были сплошь невежественны, никогда не бывали в Европе, не могли даже представить, что за воротами замка существуют другие правила и иная судебная система. В глазах соплеменников Хью Макдональд был одновременно судьей и исполнителем приговора. Если приговор по большей части оказывался мягким, то это лишь говорило о природных качествах лэрда и полученном им образовании, а вовсе не о пренебрежительном отношении к своим обязанностям.
С годами Хью все больше убеждался, что он человек скорее многогранный, чем противоречивый. Ему бы следовало родиться лет на двести раньше, причем в Италии, тогда они с Леонардо да Винчи стали бы современниками и могли бы запросто общаться. Хью представлял себя в эпоху Возрождения, с кинжалом или томиком сонетов, изучающим человеческую натуру, ищущим ответа на извечные вопросы. Ради такой жизни он не задумываясь пожертвовал бы всем, что у него есть. Но время не повернуть вспять.
Вместо этого он вынужден демонстрировать миру лишь одну сторону своей сложной натуры из опасения, что его неправильно поймут. Он бы предпочел войти в историю благодаря вкладу в науку, однако потомки будут вспоминать Хью Макдональда прежде всего как снисходительного правителя Ненвернесса. Его образованность останется незамеченной, через пятьсот лет все забудут о его пытливом уме. Будущие поколения запомнят его таким, как сегодня, — восседающим за столом и творящим правосудие над людьми, которые редко грешат по-настоящему.
