— У вас не было братьев или сестер, если вы представляли себя одиноким пиратом?
Сент-Джон повернулся к ней и улыбнулся:
— Я был единственным наследником, если хотите знать. Моя мать сказала мне, что, выполнив свой долг перед Сент-Джонами, больше не пускала отца в свою постель. Естественно, она призналась в этом, только когда я достиг совершеннолетия. Ребенком я думал, что у меня будет брат или сестра, тер свой волшебный камень и надеялся, надеялся.
Мэри-Кейт ничего не ответила, какая-то дымка заволокла ее глаза. Не глядя на Арчера, она отвернулась и устремилась к алмазу, лежащему под стеклом на бархатной подушечке, а потом удивила Сент-Джона, подойдя к выставленной тоже под стеклом детской шапочке.
— Говорят, она принадлежала Генриху Восьмому, — непринужденно проговорил Сент-Джон. — Один из моих предков присутствовал при его рождении и, по слухам, приводил юному Гарри молоденьких девушек. — Он подошел и встал рядом, не подавляя ее, но и не выпуская из поля зрения. — В ответ тот оказался весьма щедр к семейству Сент-Джонов.
— Вы храните шапочку как высокую награду? — Улыбка снова тронула губы Мэри-Кейт. Хотел бы он знать, какая мысль ее вызвала. — А сумочка? С ней тоже связана какая-то история?
— Это кошелек первого из Сент-Джонов, он до сих пор хранит запах сандалового дерева. Вполне подходящая вещь, чтобы напоминать о предках и об источнике нашего богатства.
Она отвернулась и пошла к другой витрине. Он остался на месте.
— Вы не спросили про алмаз.
— Поскольку вы не верите почти ни одному моему слову, Сент-Джон, сомневаюсь, что поверите моему объяснению.
— Я на минуту забуду о своей недоверчивости.
— Я не люблю драгоценности да и вообще ценные вещи, которые могут пропасть.
Он поднял крышку витрины и взял камень, который она до этого подставляла свету.
— Камень, которым я очень хотел владеть, — тихо проговорил Арчер. — По крайней мере до тех пор, пока отец не увидел, что я его трогаю. — Он замолчал.
— И что он сделал?
Сент-Джон вернул камень на место и взглянул на Мэри-Кейт.
— Высек меня так жестоко, что я неделю не мог встать с постели. Как видите, я не принадлежал к его любимцам хотя и был единственным ребенком. Интересно, что бы он сделал, если бы у него было еще на ком поупражняться? — Брошенный на Мэри-Кейт взгляд был полон сарказма. — Даже моя мать его не выносила, а она находит общий язык с большинством людей.
— Таким образом вы узнали, что за все надо платить.
— Как вы догадались? Вы хорошая ученица, Мэри-Кейт. Что или кто вас так хорошо учил?
