Берни узнала, что ей очень идут яркие цвета, часто носила сари, потому что оно шло к ее ширококостной высокой фигуре. Она стригла волосы коротко, до плеч, носила японские украшения, которые обожала. Берни бегло говорила на семи языках, свободно управлялась с рисом при помощи палочек, изучала буддизм, Коран и Талмуд. Содержимое ее дорожных сундуков говорило о насыщенной жизни и самых разнообразных интересах. Помимо своего гардероба, она везла домой рулоны индийского батиста, китайского шелка и узорчатого ипрского полотна, постоянно бывший у нее в ходу кальян, свиток японских трехстиший — хокку, — сочиненных в ее честь немолодым японским поклонником, четыре разновидности лука-шалота, произрастающего в Юго-Западной Азии, и коллекцию тяжелых черных шаров из индийского каучука, которые ей нравились за их упругость.
Берни вполне ясно осознавала, что в глазах большинства родственников, которые умудрялись следить за ней все эти годы, репутацию она имела скандальную. Чего не содержалось в письмах, то дополняли соглядатаи, сообщая многочисленной и заинтересованной родне о ее похождениях и достижениях. Первых, к сожалению, получалось больше.
И все равно она радовалась возвращению на родину. Возможно, давал знать о себе возраст, требовавший оседлой жизни, которая когда-то казалась монотонной и неинтересной. Ей стало не хватать размеренности английского уклада. Природа и традиции, считавшиеся само собой разумеющимися, теперь представлялись бесценными — рождественское печенье с изюмом, пудинг, покатые холмы, скрытые туманом, великолепно ухоженные английские парки.
Правда, она не жалела, что уехала тогда из Англии. Арчер вырос и стал совершенно самостоятельным, а ей отчаянно хотелось стать собой, а не просто вдовствующей графиней Сандерхерст, богатой, эксцентричной и ужасающе скучной.
Но все же — да, она скучала по сыну. Они поддерживали оживленную переписку и раза два за эти годы встретились в чужих столицах. Письмо Арчера, в котором он сообщал о намерении жениться, Берни получила, когда застряла в какой-то пыльной индийской деревне. Если бы ей и удалось найти корабль и добраться до Англии, она опоздала бы на свадьбу на три месяца.
Может, все и к лучшему. Она помнила Алису маленькой девочкой, одетой в желтое платьице, яркую, как солнечный день. Интересно, какой женой она стала сыну? Наверняка не очень хорошей. Да и никакая женщина не подойдет. И правильно, что она так и не поехала в Англию. Вряд ли из нее получилась бы хорошая свекровь.
