– Сомневаюсь, что это так, – автоматически произнесла Элли и помолчала. – Я думаю, он просто сердился на нее за попытку помешать его бизнесу, – уже медленнее проговорила она.
– Какая разница. – Карен пожала плечами. – Он почти перестал приходить к нам.
– А раньше приходил?
– Да, когда я была маленькой. Он водил меня в парк, и на бейсбол, и на всякое такое. А однажды повел на симфонический концерт.
– На симфонический концерт?
– Да. На мой день рождения. Мне исполнилось тринадцать лет. А он купил мне белое кружевное платье с голубым атласным бантом. – На мгновение циничное выражение исчезло, и Элли увидела такую тоску, такое одиночество, что у нее перехватило дыхание. Потом маска снова закрыла лицо, и Карен продолжила: – Это было платье для маленькой девочки. Я не хотела его надевать, но мама настояла. Я ненавидела платье, ненавидела эту дурацкую симфонию, всю эту дряхлую классическую музыку. После этого дядя Гарек перестал приходить. Говорил, что должен работать.
– Наверное, это правда, – мягко заметила Элли.
– Ну так что здесь происходит? – Карен нагнулась, чтобы лучше рассмотреть рыбью кость в раме, висевшую на стене. – Теперь вы моя тетя или как?
– О чем вы говорите? – остолбенела Элли.
– Вы и дядя Гарек поженились? Вчера вечером он сказал маме. Она скоро лопнет от злости...
– Ты рассказал сестре? – спросила Элли, когда они встретились в зоопарке.
– Понимаю, тебе досталось. – Он стрельнул в нее взглядом.
– Я звонила ей. Как она только ни обзывала меня! Когда мне удалось немного успокоить ее и объяснить, что церемония недействительна и фактически мы не женаты, она объявила меня лгуньей.
– Прости, пожалуйста.
– Но почему ты сказал ей? – Элли подозрительно посмотрела на него.
– Соскользнуло с языка.
– По моим представлениям, ты не принадлежишь к тому типу мужчин, которые позволяют чему-то соскользнуть с языка.
– Может быть, ты не знаешь меня так хорошо, как тебе кажется.
– Я знаю столько, сколько хочу знать.
– Ты уверена, Элли? Почему бы тебе не разобраться до конца?
– А почему я должна?
– Не знаю. – Он провел пальцами по волосам. – Но я не желаю, чтобы ты исчезла из моей жизни. Надо же использовать шанс, который дает нам взаимное влечение.
– О чем это ты говоришь? Еще не потерял надежду затащить меня в постель? Я не лягу с тобой в постель даже перед концом света. Я не лягу с тобой в постель, даже если от этого будет зависеть выживание человечества. Я не лягу...
– Хорошо, хорошо, – прервал он ее риторику.
