Элли позвонила Гареку утром и заявила, что ей надо с ним поговорить. Секретарь заставила ее долго ждать, а потом сообщила, что сейчас он занят. Но во время ланча готов встретиться в любом месте, какое она выберет.
– Он может поговорить со мной немедленно, – сладким голосом заявила Элли, – или встретиться в зоопарке.
Мистер Большая Обезьяна вряд ли согласится с ее предложением.
После обеда у Дорин Таррингтон у Элли возникло чувство, будто она провалилась в нору кролика. (Как Алиса в Стране чудес.) В галерею хлынули посетители. Буквально все гости, сидевшие за обеденным столом, и их многочисленные друзья заходили и что-нибудь покупали. Том, Бертрайс и другие переживали экстаз.
Элли тоже хотела бы радоваться. Да она и радовалась. Только хорошо бы, чтобы не Гарек был главной причиной неожиданного успеха. Она не желала даже думать о нем. А это оказалось невозможным. В особенности после вчерашнего...
Она только открыла галерею, как зазвенел колокольчик и вошла девушка-подросток. Высокая, с враждебными серыми глазами, она выглядела смутно знакомой. Элли понадобилась минута, чтобы вспомнить, где она видела это худое лицо и прямые русые волосы.
– Вы Карен Таррингтон? – спросила Элли.
– Откуда вы знаете? – подозрительно бросила она.
– Ваш дядя показывал мне фотографию.
– Показывал? – В глазах Карен мелькнул интерес и тут же потух. – Я и не знала, что у него есть. Наверное, мама дала ему дурацкий школьный снимок. Меня удивляет, почему он его не порвал и не выбросил. – Она презрительно оглядела помещение. – Какая куча хлама!
Девушка такая же очаровательная, как и мать, кисло подумала Элли.
– Ваша семья единодушна в этом мнении.
– Да, мама очень расстроена. Это, конечно, уничтожит ее шанс попасть в "Социальный регистр". Вы собираетесь на этом стуле сидеть? – Карен показала на сиденье, усыпанное бисером и кусочками стекла.
– Нет, конечно, нет. – Элли от удивления моргнула. – Это, скорее, аллегория. А что общего между галереей, вашей матерью и "Социальным регистром"?
– Мама захотела, чтобы дядя Гарек основал фонд поддержки искусства. Тогда ее имя могли бы внести в "Регистр". Дядя Гарек считал, что это дурацкая идея.
– Почему же он не отказал ей. – Хоть один раз Элли пришлось согласиться с ним.
– Не мог. Мама грозила помешать какой-то сделке, над которой он работал. Дядя Гарек был просто в бешенстве.
– Откуда вы это знаете? – Элли почти в ужасе смотрела на девушку.
– Они спорили об этом в Сочельник. Они всегда спорят. Дядя Гарек ненавидит мою маму.
