– Какого черта ты смеешься? – угрожающе спросил он. – Что тут смешного и забавного?
– Нет-нет, ничего! – девчонка перестала смеяться, сжала рот. Лицо Ника стало пунцовым от злости и стыда.
«Чертовка. Она хуже Джеффа!»
Свирепо сверкнув глазами, он резко повернулся и гордо прошествовал к двери, но зацепился большим пальцем за ножку стула. Заорав, отдернул ногу и закружился от боли на месте.
– Че-ерт! – потом выпрямился и, стараясь сохранить достоинство, вышел за дверь, крепко хлопнув ею. Вслед ему раздался громкий хохот.
Уши у Ника горели от стыда, досады, ярости. Проклиная Джеффа, женщин и острые камни, попадающиеся под ноги, осторожно прошел по двору. Потом остановился, поднял ногу и, стараясь сохранить равновесие, вытащил из подошвы колючку.
– Кажется, я слишком долго носил башмаки, – пробормотал он, вспомнив, как в детстве бегал босиком по любым дорогам в окрестностях лагеря Чиянна. Сейчас он был рад, что дядюшка не видит его. Ничем бы ему не искупить позора.
Он остановился на открытом месте и стал внимательно осматриваться. Лачуга накренилась к северу. Позади нее поднималась гряда холмов, еще дальше белели заснеженные вершины гор. Место казалось знакомым. Он здесь когда-то бывал. Но случалось это, видимо, давно. Ник огляделся еще раз. Да, конечно, это лачуга того сумасшедшего старика-отшельника. Весной исполнилось два года, как старик умер.
Похоже, что с тех пор в этом месте никто не появлялся. Ник поплелся по тропинке к загону. Лошади там не было. Но Ник знал, что Джефф не мог забрать ее с собой, каким бы зловредным ни был кузен, додуматься до такого не смог бы. Скорее всего, Скаут возле источника. Ник заковылял дальше по заросшей тропе, проклиная колючки и камни, попадающиеся на пути. Услышав журчание воды, парень свистнул. И облегченно вздохнул, услышав в ответ радостное ржание. Навстречу ему из кустов вышел мерин.
– Привет, Скаут! – весело сказал Ник и похлопал коня по спине. Потом подошел к невысокому обрыву, покрытому изумрудным мхом и листьями папоротника.
Парень подставил голову под струю, которая выбивалась из-под большущего камня. Холодная вода немного прояснила сознание и отрезвила его. Потом он много и долго пил, наслаждаясь необыкновенно вкусной ключевой водой.
Почувствовав себя лучше, выпрямился, пригладил черные прямые волосы, снова наклонился и хорошенько умылся.
Ник взглянул на Скаута. Ни уздечки, ни седла. Обшарив кусты вокруг источника, он ничего не нашел и выругался:
