— Будешь вести себя прилично? — хрипло спросил он.
Она почти перестала дышать, глядя на него снизу вверх, прямо в эти внезапно потемневшие глаза, но все-таки ей удалось произнести еле слышно:
— А ты?
— Я не знаю. — Он подтянул ее еще ближе. — Как ты скажешь.
От подобной интимности Аву бросило в жар.
Она вспомнила безлунную летнюю ночь, когда они пошли купаться нагишом в озере за чертой города — тела сплелись, губы жадно ищут губы…
Услышал он или нет ее безмолвный зов, но отстранился и сказал спокойным тоном:
— Да, я немного попортил этот стол. Но ведь все дети делают глупости, не так ли? У твоего отца наверняка найдется парочка историй о тебе и Рите.
Ава натянуто улыбнулась, стараясь не замечать, как дрогнуло сердце.
— Думаю, найдется. Я случайно встретила его сегодня.
Джаред глубоко вздохнул и поинтересовался:
— Ну, и как у него дела на ранчо? Я слышал, что не блестяще.
Рита что-то говорила, но Ава не хотела слышать никаких подробностей. С этим местом связано множество воспоминаний — и хороших, и плохих.
— Я не знаю, что будет дальше с ранчо и что будет делать отец. Я не виделась и не говорила с ним с тех пор, как уехала из Парадиза, и до сегодняшнего дня.
Черт возьми, он хочет знать все, что с ней случилось за это время. Но сейчас Джаред глядел на нее и испытывал жгучее желание, как и несколько минут назад, в столовой. Что бы произошло, если бы он тогда поцеловал ее?
— Ну, так что будем делать? — задала вопрос Ава.
Хотел бы он на него ответить, а вернее, обнять ее крепко и целовать, целовать…
— Колбаса и сыр в холодильнике, — сказал он, стараясь, чтобы голос не выдал его истинных чувств. — Сейчас достану хлеб.
— Никогда не видела такой удобной кухни. Ава открыла дверцу огромного холодильника. Камин, мягкие стулья, большой семейный стол.
Здесь очень красиво и по-домашнему уютно.
— Не то, чего ты ожидала, верно?
— Верно.
Джаред мог рассчитывать лишь на одно средство борьбы со своим желанием — на цинизм. Поэтому он резко спросил:
— Удивлена, что полукровка больше не живет в сарае твоего отца?
Ава закрыла холодильник и повернулась к нему.
— К чему ты это говоришь? Я искренне делаю тебе комплимент, а ты превращаешь его в нечто уродливое. Стараешься исказить смысл моих слов только потому, что сердишься? Или не понимаешь?
Джаред положил хлеб на кухонную стойку.
— По-моему, непонимание между нами началось с того дня, как ты уехала, не сказав ни слова.
— Значит, все-таки сердишься. — Она немного помолчала. — Джаред, ты знал, куда я уехала. И ты ведь не помчался искать меня.
