Итак, она не знала его имени, не знала, кто он, но изображенный на портрете человек занимал все ее помыслы, и девушка часто грезила о нем по ночам.
Да, честно говоря, это был мужчина ее мечты. Он был великолепен. Необыкновенен. Она любила его.
— Спокойной ночи, — нежно улыбнувшись портрету, проговорила Катриона. И, убрав за ухо непокорную темно-каштановую прядь, девушка повернулась к двери.
Когда она выскользнула из библиотеки, ледяной сквозняк пробежал по ее ногам, забравшись под шерстяную юбку. Плотнее закутавшись в поношенную клетчатую шаль, Катриона завязала ее впереди на узел. Затем подхватила шкатулку с бумагой и опустила рычаг, который сдвинул с места потайную дверь, скрытую за книжным шкафом. Ход в великолепную библиотеку Россмори был закрыт.
Было слышно, как снизу, ругаясь вполголоса, бродит Мерид.
— Ступай домой, — крикнула ей Катриона. — Я уже иду.
Девушка стала осторожно спускаться по узким каменным ступеням к нескончаемому лабиринту пещер, уходивших в скалистые утесы, на которых высился замок. На покрытых копотью гнейсовых стенах то и дело попадались древние кольца для факелов, покрытые причудливой резьбой. Кому угодно стало бы не по себе в этом месте. Кому угодно, только не Катрионе.
Девушка всегда чувствовала себя здесь как дома: ее не пугали встречавшиеся в темных углах кучки костей, хотя она даже не знала, чьи это кости — животных или людей; не обращала Катриона внимания и на маленьких зверьков, мечущихся под ногами. Здесь был слышен ритмичный гул моря, соленые воды которого при приливе заполняли нижние пещеры скал.
Катриона обожала замок, мечтала проводить здесь дни и ночи и прочитать все до единой книги в библиотеке. Она представляла, как просыпается в одной из комнат замка, а в окно проникает яркий солнечный свет, и свежий морской ветер наполняет ее легкие. Да, она очень любила Россмори, хотя никогда не решалась проникнуть в него дальше библиотеки, ведь это уже можно было бы расценивать как вторжение в чужое жилье.
Подойдя к последнему пролету каменной лестницы, Катриона увидела Мерид, стоявшую внизу. Светлые волосы сестры, цветом напоминавшие высохший камыш на зимнем лугу, были заплетены в косу. Выбившиеся из косы пряди окружали суровое, серьезное лицо, освещенное слабым светом небольшого фонаря, который она держала в руках. Темно-карие глаза в упор смотрели на спускавшуюся вниз Катриону.
Младшая сестра, Мерид, как ни странно, была выше Катрионы почти на голову. У нее были такие же, как у их матери Мэри, светлые волосы, а от Макбрайанов она унаследовала темный цвет глаз. Как-то в детстве Катриона спросила мать, почему у нее глаза голубые, а не карие, как у всех них. Мэри ответила ей, что просто в ночь ее рождения было полнолуние и звезды сияли необычайно ярко. Катриона тогда еще поинтересовалась, не подкрасила ли луна еще и ее волосы.
