Есть расхожая фраза: писатель в своих книгах. По-моему, это — мура и глупость. Нигде писатель так не маскирует самого себя, как именно в своих книгах. Почитайте книгу, а потом поговорите с писателем: вы увидите, как не вяжутся книжные образы с тем, что говорил вам писатель… Заранее предупреждаю на случай моей смерти: я себя в своих романах не отразил, хотя в один из них даже вставил подлинный текст письма ко мне любящей женщины, которая потом меня бросила…
Не думайте, что писатель, сделавший роман о «положительном герое нашей действительности», сам тоже человек положительный. Скорее всего, он — самая последняя сволочь, а маскирует себя выдумкой в романе. И, наоборот, Зощенко, писавший всю жизнь о «сволочах, мерзавцах и мещанах», был как раз человеком мягким, добрым, застенчивым…
Тысячелетний ход истории России сознательно и нагло перечеркнут врагами России — ради отсчета времени с 1917 года, когда, по трафаретной фразе, началась «новая эра».
Оскорбительно для русского человека переименование старинных русских городов именами вождей, которые трудно совместить с былой исторической ценностью города: Тверь всегда останется Тверью, а причем здесь Калинин — неясно. Если раньше главные улицы городов, как правило, назывались Дворянскими, ибо их заселяли дворяне, то теперь они стали проспектами Ленина, хотя Ленин там и не жил.
Я никогда ни на чем не смею настаивать, я никогда не стану выносить решений, мои задачи, как литератора, всегда пусть останутся скромнейшими — я только рассказываю вам, а вы уж, пожалуйста, сами делайте выводы.
Отдельно существуют писатели, творящие литературу, и отдельно от них существует Союз писателей, нечто вроде бывшего корпуса жандармов, которые действуют по салтыково-щедринскому шаблону: «Таш-ши и не пушщай!» Конечно, эти людишки в сталинских френчах, десятками лет сидевшие наверху, держались не за литературу, а за свое место в президиуме, чтобы смотреть на всех сверху вниз, как барышня на сороконожку. Недаром же их называли «застрельщиками литературы», как будто литература — это полигон, где испытывают на прочность писательские шкуры.
По опыту знаю, что лучше собрать из материалов почти все, нежели все целиком, ибо нужна какая-то отдушина, если не для домысла, то, во всяком случае, для самостоятельных решений в сюжетном построении.
Уж если наши энциклопедии нацепят на кого-либо ярлык, так потом его не отодрать. Листаешь страницы справочников и диву даешься: аферист, реакционер, буржуазный мыслитель, бездарный флотоводец, крепостник и прочее… Бывает, что роль человека уже выявлена в иных ипостасях, а энциклопедия по-прежнему клеит на людей ярлыки — один чернее другого.
