Интернациональные взгляды — это очень удобная маскировка для всяческих проходимцев и ротозеев. В самом деле, если ты будешь говорить о своем патриотизме, о своей любви к русскому народу, тебя тут же сделают черносотенцем или, в лучшем случае, националистом.
Когда возводятся баррикады, то всегда возникают две правды — по одну и по другую сторону. Не понимать этого могут только идиоты!
Вот такой исключительный случай произошел со мной. Пришло письмо от человека, который писал, что родителей лишился еще в детстве, воспитывался в казенном детдоме, ничего о предках не знает, но память сохранила фамилию — де Парма! Не могли бы вы ответить — кто я такой? Я начал ответное письмо ему таким обращением: «ВАША СВЕТЛОСТЬ, почтенный герцог…» Да, была на Руси такая дворянская фамилия герцогов — де Парма, которые владели имением, кажется, в Черниговской губернии. Смотри: энциклопедия — Герцогство Парма в Италии…
Дело прошлое, и не всем я рассказывал, что однажды мне поручили пасти волков. Ну, скажу я вам, вот это было дело! Хотя и платили по первому разряду, но мне тогда казалось, что лучше жить на литературные гонорары, от которых, как известно, все писатели ноги протягивают. Но вернусь к волкам!
Самое главное для пастуха — установить душевный контакт с пасомыми. Но вот беда — не было у меня контакта, хоть плачь, и чаще обычного я вспоминал народную мудрость: «Как волка ни корми, он все равно в лес смотрит…»
Никогда не понимал людей, говорящих: «Ну, всё! Теперь я буду отдыхать» — и уезжающих куда-нибудь из города. У меня всегда вопрос к таким персонам: если ты собрался отдыхать, то что собираешься делать во время отдыха? Ибо человек «просто отдыхающий» — это ненормальность в моем представлении. Я могу лечь спать, могу читать, могу думать, но отдыхать — никогда! Как не терплю людей с большими оттопыренными ушами или губошлепов с мокрыми губами, так же ненавижу и отдыхающих!
Чем больше я живу на свете, тем больше убеждаюсь в том, что те дни, которые я не считал праздничными когда-то, на самом деле есть дни самые счастливые в моей жизни. И чем дольше длится моя жизнь, тем больше счастья я вижу в тех неярких, по сути, днях, которые вдруг разукрашены воспоминаниями…
Весь ужас оттого, что мы забыли о золотой середине. Как только начинают делить все на черное и белое, так начинается трагедия народа. Между тем надо учитывать, что мир окрашен полутонами — между святостью и злодейством живет нетленная «середина». Нельзя, чтобы люди верили только в рай, только в ад — помимо них существует и просто жизнь. Так не будем соблазнять его светлым будущим, как не будем устрашать его и муками сатанинского ада…
