– Я вас не соблазняла! – горячо возразила я.
– Но соблазнила.
Голос его, густой и низкий, действовал на меня завораживающе. Он мягко подошел ко мне, как охотник, выслеживающий пугливую дичь. Я чувствовала, что не в силах отвести от него взгляда: он словно загипнотизировал меня. Я ощутила странную легкость во всем теле, и судорожный трепет, неведомый мне раньше, пробежал по телу. Ноги вдруг налились тяжестью, я была не в силах сделать и шага.
– Прошу вас… Не обижайте меня… – прошептала я внезапно пересохшими губами.
Незнакомец был совсем рядом. Я чувствовала теплые токи, идущие от его тела, вдыхала причудливую смесь запахов лошади, пота, кожи. Он положил руки мне на плечи и заглянул в глаза. Жестокая усмешка не оставляла его губ.
Вздрогнув, я опустила глаза и вдруг – о ужас! – увидела, как восставшая плоть натянула ткань его брюк.
– Мужская анатомия всякий раз ставит нам подножку, – беспечно заметил он. Руки на моих плечах усилили хватку. – Но я не думаю, что это так уж плохо.
Лицо его вплотную приблизилось к моему, и во мне осталось лишь одно чувство – страх. Я видела запекшуюся кровь на его щеке и красный след на губе от укуса. Глаза его были холодны как лед. Он видел перед собой всего лишь девку, которую собирался использовать для того, чтобы развлечься во время путешествия.
На мгновение гипноз перестал действовать, я очнулась.
– Оставьте меня! Отпустите!
Улыбка слетела с жестких губ, и он легко опрокинул меня на землю. Прижав к земле мои раскинутые руки и ноги, он целовал меня вновь и вновь, и всякий раз язык его проникал все глубже. Я задыхалась от злости и страха.
– Тебе не нравится, когда целует мужчина? – прошептал он хрипло.
– Я ненавижу тебя, – повторяла я сквозь всхлипы. – О проклятие, отпусти меня! Отпусти!
Сердце мое бешено колотилось, ноги дрожали от придавившей их тяжести. Я перестала сопротивляться и закрыла глаза; затем, почувствовав, что он отпустил мои руки, вцепилась ногтями ему в лицо и едва не закричала от радости, когда он, взвыв от боли, отпрянул. Но победа оказалась пирровой. Мой мучитель наотмашь ударил меня по лицу. В ушах зашумело, перед глазами поплыли круги, и мне показалось, что я умираю.
Когда я снова открыла глаза, при виде его кривой усмешки мне стало по-настоящему страшно. Я закричала, но он, зажав мне рот, навалился на меня. Я почувствовала, как его восставшая плоть пронзила меня, как стальной клинок, с такой яростью, что я, клянусь, слышала треск раздираемого тела.
