– Восхитительно, – хмыкнул он. Прикосновение его пальцев к груди привело меня в ярость.
– Пустите меня! Ублюдок! Собака! Пусти!
Он только посмеивался.
– О, они становятся тяжелыми, как океанские волны, когда ты злишься. Только во Франции бывают девчонки с такими стройными ножками и такой пышной грудью.
Я извивалась в его объятиях.
– Пустите, – молила я, – сейчас же опустите меня на землю!
– Я не отпустил бы тебя сейчас, гонись за мной хоть вся наполеоновская гвардия, – сказал он. – Ты так торопишься домой? Наверное, хозяин тебя ждет, и за это я его винить не могу.
Рука его переместилась на мой живот, и он с силой придвинул меня к себе.
Так он считает меня служанкой! Я была вне себя от ярости.
– Как вы смеете?! Я… Я убью вас за это!
– Не бойся, я тебе щедро заплачу.
Я едва не задохнулась от гнева. Служанка и к тому же шлюха!
На небольшой полянке у ручья он спешился и протянул мне руку. Я заметила торчащий из седельной сумки наконечник хлыста. Действуя молниеносно, я выхватила хлыст и изо всех сил стегнула по ненавистному лицу. На щеке незнакомца появился кровавый рубец. На мгновение он отшатнулся. Я соскользнула с лошади и попыталась прошмыгнуть за его спиной.
Его реакция была мгновенной. Одним движением он перехватил меня поперек живота и притянул к себе.
– Клянусь, ты не нимфа, ты – дикая кошка, которую еще предстоит укротить.
– Вы… Вы – скотина, – прошипела я.
Он лишь громко расхохотался и попытался меня поцеловать. Я изо всех сил укусила его за губу.
– Ты любишь вкус крови, не так ли, моя девочка, так давай насладимся им вместе. – И он ударил меня по щеке.
Прижав мои руки к бокам, он накрыл мой рот своим. Я совсем ослабела от бега, мне не хватало воздуха, щека моя горела от пощечины, а поцелуй его отнял у меня последние силы. Я честно старалась не разжимать губ, но он сумел раздвинуть их языком и достичь глубин моего рта. Наконец он отпустил меня, и я с трудом перевела дыхание. Голова моя кружилась.
– Вижу, что тебя еще никто не целовал. Я просто не в силах в это поверить. Или все мужчины в здешних местах слепы, или они идиоты!
Я сплюнула на землю и вытерла губы тыльной стороной ладони.
– Дело в том, что они джентльмены, а не животные!
Незнакомец усмехнулся, окинув меня недвусмысленным взглядом с головы до пят. Я покраснела, то ли от злости, то ли от стыда, понимая всю свою беспомощность.
– Пожалуй, их можно назвать святыми, – протянул он, – тихих, очерствелых, грубых провинциалов. А может, они просто трусы: боятся спутаться с развратной злючкой, которая сначала завлекает, а потом старается укусить.
