Работал он в последнее время преподавателем игры на гитаре в детской театральной студии. Деньги были крошечные, зато дети его любили. Это было важно для Мити – своих детей они с Катей завести не могли. Но очень хотели.
Если предположить, что Митю все-таки убили таким изощренным способом, то сразу возникает вопрос: кому это понадобилось? Кому мог помешать человек, обучавший детей классической гитаре и писавший песни?..
Надо обязательно найти и послушать кассету, только не сейчас, не при Ольге. Ей это может быть больно, она и так держится из последних сил, она очень любила своего младшего брата.
За окном сыпал мокрый снег. Глядя во двор, Лена машинально отметила, что Ольга не совсем удачно припарковала свой маленький серый «Фольксваген» – трудно будет выезжать, завязнет в сугробе. И так же машинально взгляд ее скользнул по темно-синему «Вольво», стоявшему в нескольких метрах от Ольгиной машины и уже слегка припорошенному снегом…
* * *
– Вот видишь, – тихо сказала женщина, сидевшая за рулем «Вольво», своему спутнику, – я не сомневалась, они продолжают общаться, и довольно тесно. Настолько тесно, что после случившегося она помчалась не куда-нибудь, а сюда.
– Мне страшно, – прошелестел мужчина пересохшими губами.
– Ничего, – женщина ласково погладила его по щеке короткими холеными пальцами, – ты у меня молодец. Ты успокоишься и поймешь, что это – последний рывок, последнее усилие. А потом – все. Я знаю, как тебе сейчас страшно. Страх идет из самой глубины, поднимается от живота к груди. Но ты не дашь ему подняться выше, ты не пустишь его в голову, в подсознание. У тебя много раз получалось останавливать этот густой, горячий, невыносимый страх. Ты очень сильный сейчас и станешь еще сильней, когда мы сделаем это усилие – тяжелое, необходимое, но последнее. Я с тобой, и мы справимся.
Короткие крепкие пальцы медленно и нежно скользили по гладко выбритой щеке. Длинные ногти были покрыты матово-алым лаком. На фоне очень бледной щеки этот цвет казался неприятно ярким. Продолжая говорить тихие, баюкающие слова, женщина думала о том, что надо не забыть сегодня вечером стереть этот лак и покрыть ногти чем-то более приглушенным и изысканным.
Мужчина закрыл глаза, ноздри его медленно и ритмично раздувались. Он дышал глубоко и спокойно. Когда женщина почувствовала, что мышцы его лица совсем расслабились, она завела мотор, и темно-синий «Вольво» не спеша покинул двор, выехал в переулок, оттуда – на оживленную магистраль и затерялся в толпе разноцветных машин, несущихся под медленным мокрым снегом.
