Может, здесь и закончить путешествие, съездить в гости. Но к кому. Нет, сегодня я буду лечиться одиночеством. Что за странная дорога… Какой-то заброшенный край. Всю жизнь я не соизмерял масштаба и думал, что здесь ничего нет. Слева тысячи раз проезжал на троллейбусе, прямо и поперёк — на электричках и поездах, сзади — улица, где жил несколько десятилетий; все, казалось, совершенно знакомо, но здесь какие-то склады, заброшенные и заросшие строительные объекты, между ними петляет грунтовая дорога, которая, кажется, ведёт в никуда. На ржавых воротах краской от руки написано: улица Братьев Фонченко. Охватывает ощущение нереальности, будто шагнул в другое измерение и сразу заблудился. Но слева возносится в небо стела с беснующимися чертями на Поклонной горе, и я иду в сторону Потылихи. На Поклонной горе мы играли в детстве, когда та ещё не была срыта бульдозерами и оставалась, видимо, такой, какой её видел Наполеон. На горе росли дикие травы, и игры на ней были отмечены ощущением бесконечности пространства, времени и жизни. Когда это было… Пронзительно светит солнце. Прохладно. Стою на высоком берегу реки Сетунь. Осенняя листва… Хорошо, что кругом никого. На ветру слезы кажутся холодными и чужими. Но все-таки сегодня много солнца.
Ещё полчаса пути по очень знакомым местам. Вот заросшее деревьями (как быстро они растут!) пространство, где стоял дом, в котором я рос. Стою, прислонившись к дереву, бывшему когда-то в нашем палисаднике, и вспоминаю все лучшее, что было в детстве.
Выхожу из родного района, выхожу из прошлого, и его уже нет, но настоящее ещё не настало. Приходит и настоящее. Теперь я вижу людей. Иду к Окружному мосту и по нему к Новодевичьему монастырю. Навстречу идут два подростка, по лицам понятно, что говорят о чем-то грязном. Жаль. Днём раньше ехал на машине за автобусом, в котором у заднего стекла разговаривали двое мальчишек, и не хотелось обгонять автобус — столько жизнелюбия и увлечённой мечты было на их лицах, они оживлённо обсуждали что-то, не замечая, что я на них смотрю.
Солнце делает людей лучше. Вглядываюсь в лица пассажиров остановившегося троллейбуса. Они разные, но как бы осенённые светом. Девушка-водитель смотрит то ли в зеркало, то ли на дорогу и улыбается.
А я прошёл уже десять километров. На мосту стоять страшно. В детстве было ещё страшнее. Однажды я прошёл по дугам моста, на что решались немногие. А не пройти ли сейчас, — мелькнула озорная мысль. Но, поскольку ты незримо рядом, доставить тебе беспокойство не решаюсь.
