Я очнулась от своих грез: все произошло так быстро! Граф держал Пашу Маленького за руку, завернутую на спину, и что-то тихо ему говорил на ухо. Тот наконец услышал и перестал сопротивляться.
— Все нормально, инцидент исчерпан, — громко сказал Граф всем присутствующим и повернулся к выходу.
За ним пошел Паша Маленький и еще двое таких же здоровенных мужчин. Я сползла с табурета и как сомнамбула тоже пошла за ними. Меня никто не замечал, словно бы то, что произошло здесь, не имело ко мне никакого отношения. Но никто меня и не задерживал.
Группа больших мужчин, которую замыкала моя хлипкая фигурка, прошла к лестнице, спустилась вниз, в вестибюль и свернула в сторону от выхода. Я немного отстала, уже начиная сомневаться, стоит ли мне и дальше потворствовать своему любопытству. В этот момент Графа остановил один из братьев-вышибал, кажется, Костя. Граф ему что-то сказал, что-то выслушал и отрицательно покачал головой. Костя пожал могучими плечами и, оглянувшись, нашел меня глазами. Тогда я поняла, что обо мне не забыли, что, хоть я и оказалась как бы на периферии действия, но на самом деле нахожусь в его центре. Внезапно меня это так опьянило, что, кажется, первый раз в жизни я потеряла голову!
На самом деле просто все удачно совпало: обстановка ночного разгульного отдыха, недавнее феерическое скольжение в изумрудной воде аквариума под взглядами любующихся мною мужчин, легкая усталость после смены, адреналиновый стресс от слюнявого насилия Паши Маленького, сдержанная готовность к чему-то отважному у всех этих куда-то спешащих мужчин, а главное — головокружительное понимание, что все вокруг движется, вертится и существует только ради меня и из-за меня.
Признаюсь, до этого момента моя жизнь была скучна, размеренна и начисто лишена романтики. Лекции, семинары, трудовые каникулы — все катилось по накатанной дороге, не встречая ни бугорка, ни трещинки. Личная жизнь насчитывала в активе два-три романа — скучных, бездарных и трагичных уже тем, что в них начисто отсутствовал трагизм, то есть тот накал чувств, без которого, собственно, и любви-то нет, а так… не знаю даже, как все это назвать. Был еще спорт, которому я отдавала значительную часть себя. Но все это, оказывается, не затрагивало чего-то потаенного во мне. И вдруг — все эти события, существующие обычно лишь в книгах, американских боевиках и девичьих мечтах!..
В глубине коридора открылась дверь, и все стали выходить. Была не была; я, словно в омут, нырнула в дверной проем. И опять отметила эту странность: меня продолжали не замечать — то есть буквально не замечать, словно я была невидимкой. Но тем не менее подождали, пока я выйду со всеми вместе, и только тогда закрыли дверь, пододвинулись, чтобы я могла видеть происходящее.
