Девушка готова была провалиться сквозь землю, от стыда у нее отнялся язык, и она молча помахала листком бумаги.
Он с любопытством взял его и тихо прочел вслух: “Сеньор Джон Брендон, я не могу примириться с вашей жестокостью. Я уезжаю с Максимо и забираю с собой Джастина. Как ты уже догадался, он не Брендон, а Торрес. Я хочу расторгнуть наш брак, чтобы выйти замуж за человека, которого люблю, и дать сыну его настоящую фамилию. Фабиана Муньос Уэрта”. Сойер чертыхнулся и бросил взгляд на дом.
– Брендон еще не видел?
– Нет, я первая. Ночью между ними произошла ужасная ссора, и он заставил Фабиану вернуться к нему в спальню.
– Дьявольщина! Это страшный удар и для Брендона, и для Рамона, но Джон в любом случае должен узнать первым.
– Она правда может расторгнуть брак?
Сойер нахмурился и оглядел светлеющий горизонт.
– Да. Этим займется Максимо, а то, что Джастин – сын одного из Торресов, ясно и так.
– А если…
– Погоди.
Он ушел в барак, но почти сразу вернулся, неся сапоги, куртку, портупею и кобуру, которую протянул девушке.
– Зачем тебе шестизарядник? – спросила она, взвешивая на руке кобуру.
– Я никогда без него не выхожу. И ты сейчас должна иметь при себе револьвер.
– Но я ведь с тобой.
– Когда ты отправлялась в барак, меня рядом не было. Сойер шел быстро, губы плотно сжаты, на лице сердитое выражение.
– Если Рамон не дурак, он поймет, что для него это счастье.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе не понять, малыш.
Не успели они подойти к дому, как из дверей вышел Джон Брендом с ведром. Рубаха не заправлена, волосы в беспорядке. Увидев гостей, он улыбнулся и провел рукой по волосам, пытаясь их пригладить.
– Хорошее сегодня утро. Похоже, денек будет жарким.
– Каролина подняла меня с постели, – спокойно произнес Сойер, но девушка уже научилась распознавать за таким спокойствием ярость. – У нас плохие новости, поэтому не стоит откладывать в долгий ящик. – И он протянул Брендону письмо.
Каролине захотелось оказаться сейчас за сто миль отсюда, и она повернулась к мужчинам спиной, поскольку не имела понятия, что в таких случаях говорят и делают. Услышав хруст бумаги, девушка обернулась и увидела, как Брендон молча идет обратно. Они с Сойером тоже вошли в дом.
Письмо валялось на столе, а Джон сосредоточенно пристегивал кобуру.
– Не надо лезть на рожон, чтобы умереть до срока, – заметил Сойер. – Право слово, она этого не стоит, есть женщины и получше.
– У нее мой сын. – В глазах Брендона пылала ярость. – Джастин, может, и Торрес, но я воспитал его. И я убью Максимо.
