– Нет. И давно.
– А как вы узнаете, что влюблены?
– Ну, просто знаешь, и все. Кожей чувствуешь. Да ты еще слишком молода, чтобы понять.
Его слова задели Каролину. Этим летом ей исполнится шестнадцать лет, она уже лично застрелила индейца и в одиночку проехала сотни миль.
Ночная тишина давала умиротворение и сближала, от ручья доносилось кваканье лягушек, в траве верещали сверчки, легкий ветерок чуть слышно шелестел листвой.
– Сойер… вам нравится быть влюбленным?
– Нравится? Это очень приятно… – Девушка затрепетала, а он улыбнулся ей кривоватой улыбкой. – Ты еще узнаешь, как это приятно, – спокойно добавил Сойер. Выражение его лица в темноте она разглядеть не могла.
– Я ничего не знаю. Был только Барнвид, из дилижанса, которого зарубил индеец. Так он хуже рядового О’Брайена. Он насильно меня целовал, это было ужасно.
– Черт возьми, девушка! Не надо ездить по диким местам в одиночку. Почему тетя не попросила дядюшку приехать за тобой?
– Мы никогда не получали от дяди Джона никаких писем, – объяснила Каролина, удивленная сердитыми нотками в его голосе. – Я даже не знаю, получил ли он письмо с моем приезде.
– Господи, если твоего дяди не будет на месте, обратно в форт Уорт я тебя не повезу.
– Довезите меня до ранчо, остальное не ваша забота. – Желание Сойера поскорее избавиться от нес обидело девушку. – Мы пожмем друг другу руки и распрощаемся навсегда.
– Смотри, не забудь.
Снова повисло молчание. Каролина вдруг ощутила близость Сойера. В темноте, несмотря на их перепалку, ей казалось, что к нему легче подступиться, чем на людях.
– Сойер, – начала она и, покраснев, отважно продолжила: – Я просто не знаю, с кем еще могу об этом поговорить. С дядей Джоном трудно, мы едва друг друга знаем, к тому же он старший брат моего отца. Тетя Летти никогда не позволяла себе вести разговоры на, как она говорит, “деликатные” темы.
– К чему ты клонишь?
– Ну… тот человек… Барнвид… Когда целовал меня, это было отвратительно. Как вы можете влюбляться, раз поцелуи столь ужасны?
Сойер не удержался от смеха. Если бы не темнота, Каролина ни за что на свете не осмелилась бы спросить такое, но теперь, затаив дыхание, ждала ответа.
– Малыш, это Барнвид отвратительный. А если ты любишь кого-то, его поцелуи будут приятными. Больше того, восхитительными. Слов не подберешь.
Каролина задумалась, потом все же решилась.
– Сойер?
– Да?
– Вскоре мы приедем на ранчо дяди Джона, и одни Бог знает, сколько я там пробуду. Возможно, я очень долго не увижу никого из молодых людей и не узнаю, что такое настоящий поцелуй. А ведь мне очень скоро исполниться шестнадцать.
