– О, нет-нет. Хотя я, конечно, обожаю читать
– Редкая удача, встретить кого-то, кому интересны книги. То есть литература, а не хлам на клубных полках. Надеюсь, вы простите мою болтливость. При встрече с человеком, осведомленным о существовании поэзии и прозы, меня распирает, как бутылку теплого пива. Пожалуйста, будьте снисходительны к естественному пороку захолустья.
– Что вы, я люблю разговор о книгах. По-моему, чтение это замечательно. Разве можно без этого? Это, это…
– Душевное прибежище, да? Абсолютно точно. Вот, например…
Завязалась долгая горячая беседа, сначала о книгах, потом об охоте, которая явно интересовала девушку и о которой она настойчиво просила рассказать. Особенно ее взволновал эпизод с застреленным Флори несколько лет назад слоном. Флори не замечал, видимо и девушка не замечала, что говорит, по сути, только он. Его захлестывало счастье высказаться. А она была в настроении слушать. В конце концов, он спас ее от этих жутких буйволов, явившись перед ней почти героем. (Когда нас в этой жизни награждают доверием и благодарностью, благодарят обычно именно за то, чего мы уж никак не заслужили). Беседа текла так легко, что могла длиться бесконечно, но вдруг гармония пропала. Собеседники умолкли на полуслове, заметив, что они больше не одни.
С другого конца веранды, сквозь перила на них жадно таращилось угольно черное усатое лицо. Принадлежало оно старому Сэмми, «ученому» повару. Сзади толпились Ма Пу, Ма И, четверо старших детей Ко Сла, неведомо чей голый карапуз и две приковылявшие из деревни любопытные старухи. Одервенев резными идолами с воткнутыми в плоские лица длинными сигарами, парочка престарелых бирманок пялилась на «английку», словно британский пахарь на зулуса в полной боевой раскраске.
– Эти люди… – с запинкой произнесла девушка.
Обнаруженный Сэмми, виновато потупившись, принялся поправлять на голове узел пагри[16]. Несколько оробела и остальная часть аудитории, за исключением идолоподобных старух.
– К черту их! – расстроено буркнул Флори. Вряд ли девушка теперь задержится. Одновременно ему и его гостье вспомнилось, что они совершенные незнакомцы. Слегка порозовев, девушка надела очки.
– Вы уж простите, – сказал Флори, – для них молодая англичанка диво дивное, явились поглазеть без всяких дурных намерений. Вон отсюда! – сердито махнул он рукой на зрителей, которые вмиг исчезли.
– Пожалуй, мне пора идти, – поднялась девушка, – я так надолго пропала, обо мне наверно уже забеспокоились.
