Кристофер посмотрел на меня и отвел взгляд.
Значит, он знал, что ему предстоит сделать.
— Понимаю, — откликнулась я тихо.
— Понимаете?
Я кивнула:
— Это ведь совсем не то, чего вы ожидали, да?
Он смотрел прямо мне в лицо, и эти его выразительные глаза были совсем близко от моих.
— Нет, не совсем. Но я думал, это будет легче.
— И давно вы знаете?
Он пожал плечами:
— Да пожалуй, я знал все время.
— А я и не догадывалась. Я хочу сказать, не догадывалась, что вы знаете.
— Ну…
— И что, все дело упиралось во фруктовый кекс?
— Фруктовый кекс? — Кристофер положил меню на стол и уставился на меня. — Какая тут связь с фруктовым кексом?
Вернулся официант. Лицо его выражало почтительное ожидание. Бросив на нас один только взгляд, он поднял руку, давая понять, что готов ждать сколько угодно или что может вернуться к нам попозже.
— Фруктовый кекс? — повторил Кристофер.
— Ну, я имею в виду орудие убийства.
— Орудие убийства?
В уголках его губ я заметила зарождение улыбки.
— Моя дорогая Николь! О чем речь?
— О деле Марты Кокс. Я убила ее, позволив ей съесть кусок фруктового кекса тети Адели.
Вот оно — полное признание. Меня охватило чувство удивительной легкости. Самое худшее было позади. Я призналась в своем преступлении.
В течение нескольких минут рот Кристофера Куинна был растянут в улыбке. Потом он начал смеяться, сначала пытаясь подавить смех. Потом уже был не в силах совладать с хохотом.
Мне оставалось только молча таращить на него глаза. Впервые в жизни я видела офицера полиции, впавшего в истерику под влиянием нервного напряжения, в то время как подозреваемая хранила сверхъестественное спокойствие. Остальные посетители ресторана повернули к нам головы. На их лицах застыли неуверенные улыбки — они не знали, как реагировать на мужчину, впавшего в истерику и давящегося смехом, и женщину, с мрачным и торжественным лицом склонившуюся над раскрытой книжечкой меню.
Наконец его смех смолк, но он продолжал улыбаться и время от времени хмыкал.
— Благодарю вас, Николь, — сказал Кристофер. — Не могу выразить, как мне это было необходимо.
— Ну и отлично, — сказала я, потом отважилась сделать еще один шаг вперед. — Итак, когда вы намерены меня арестовать, офицер Куинн?
Улыбка его поблекла.
— Кто офицер Куинн?
— Вы.
— Откуда, черт возьми, у вас возникла подобная идея?
— Вы ведь полицейский? Я права?
— Повторяю свой вопрос: откуда, черт возьми, у вас возникла подобная идея?
— Ну, все указывало на это. Хотите, чтобы я объяснила? Он кивнул, и я приступила к рассказу:
