— А где вы с ней встретились? У нее в поместье?
— Нет, ваша светлость. Я встретилась с ней в Тибури, когда мы садились в дилижанс, чтобы ехать в Равенуорт. Больше мне нечего вам сказать.
Рейли нетерпеливо вздохнул.
— Неужели вы такая нелюбопытная? — удивился он. Кормилица энергично замотала головой.
— Мне известно не больше, чем всем в нашей деревне. Эта женщина жила очень замкнуто. Все произошло оттого, что ее бросил муж. А может, тот мужчина и не был ее мужем…
— А вы знаете, кто он?
— Нет, ваша светлость. Вообще-то я и эту женщину видела только однажды. Да и то издалека. Когда она еще носила ребенка. Я познакомилась с ней только четыре дня назад.
— Вы уверены, что рассказали мне все, миссис Габбинс?
— Клянусь вам, ваша светлость… Могу лишь добавить, что в дороге эта женщина брала ребенка на руки, только когда я уставала его держать… Вам это не кажется странным, ваша светлость? Любящие матери не ведут себя так со своими крошками…
Рейли встал.
— Я позволяю вам остаться здесь с ребенком до тех пор, пока все не выяснится, — сказал он и потянул за шнур колокольчика.
Когда явился Амброуз, Рейли распорядился отвести женщину с ребенком к миссис Фитцвильямс.
Все это действительно было более чем странно, и Рейли дал себе слово во всем разобраться.
Вечером, когда Рейли направлялся в гостиную, он столкнулся со служанкой Лавинии — особой по имени Мэг. Она была хромоножкой и ходила с трудом. Сделав неловкий реверанс, Мэг поспешила скрыться в нише у окна.
К этой женщине Рейли всегда питал бессознательную неприязнь. Мэг была всецело предана Лавинии и находилась при ней с тех пор, как та вышла за отца Рейли. Рейли ей не верил ни на грош. Мэг никогда не смотрела прямо в глаза, и у нее был взгляд плутовки. Все знали, что служанка Лавинии — глаза и уши своей хозяйки. Она совала свой нос повсюду и обо всем доносила Лавинии.
Рейли вошел в гостиную. Там его дожидались Лавиния и Хью. Ему не улыбалось провести вечер в обществе мачехи и сводного брата. Однако они были его семьей, и он смиренно нес свой крест.
— Добрый вечер, брат, — лениво проговорил Хью. — Я уже думал, что нам придется ужинать без тебя.
У Хью был светлые волосы и голубые глаза. Вообще он был полной противоположностью Рейли. Рейли носил скромный черный костюм, а на Хью был наряд, сшитый по последней моде, — узкие голубые панталоны и камзол французского фасона. Кроме того, Хью питал слабость к пышным галстукам и носил прическу на греческий манер.
