Лицо герцога исказилось от гнева, а искривленные подагрой пальцы сами собой сжались в кулаки.
— Дуэль — благородное дело, Рейли, — говорил он, повышая голос, — а ты позволил себе трусливо выстрелить в человека, который повернулся к тебе спиной! Слава Богу, лорд Пинсворт остался в живых! Неужели ты думал, что я ни о чем не узнаю, потому что поединок состоялся где-то в глухомани? Неужели ты мог допустить, что я закрою глаза на то, что кто-то из мужчин нашего рода празднует труса?
Выражение лица Рейли ни в малейшей степени не выдавало той бури, которая разразилась у него в душе. Особенно его уязвило, что дядя поверил этой гнусной клевете. Но взгляд Рейли остался холоден, а лицо невозмутимо.
— Можно полюбопытствовать, откуда у вас все эти сведения? — спокойно поинтересовался он.
Герцог побледнел еще больше и, откинувшись на спину, закрыл глаза.
— Я не намерен давать тебе отчет, — сказал он.
Рейли взглянул на Джона, а тот едва заметно кивнул в сторону Лавинии. Тогда Рейли круто обернулся к мачехе, которая смотрела прямо на него, и в ее холодных голубых глазах светился неприкрытый триумф. Ему и в голову не могло прийти, для чего ей понадобилось возводить на него напраслину.
Голос Рейли был по-прежнему ровным, однако глаза метали молнии.
— Вы сказали об этом дяде, Лавиния? — спросил он.
Лавиния выступила из темного угла и уселась на край постели.
— Я не хотела говорить, Рейли, — пробормотала она дрогнувшим голосом, — но твое безответственное поведение бросает тень на репутацию всех членов нашей семьи…
Наконец Рейли понял, что Лавиния оклеветала его ради того, чтобы выгородить в глазах герцога своего сына Хью.
— А что же мой братец, Лавиния, — усмехнулся он, — почему он тоже не явился сюда и не присоединился к хору моих обвинителей?
— Что касается меня, Рейли, я тебя вовсе не обвиняю, — поспешно проговорил Джон, рискуя навлечь на себя гнев отца.
— А тебя никто не спрашивает! — зарычал на сына герцог. — Изволь молчать, пока я разговариваю с твоим кузеном.
Казалось, Джон хотел еще что-то добавить, но, не выдержав грозного взгляда отца, отвел глаза и отступил в сторону.
Рейли понимал, что Джон не решится встать на его защиту. Он остался в одиночестве. Сможет ли он разоблачить ложь, которую нагромоздила вокруг него Лавиния?
— Вы не ответили мне, Лавиния. Где мой брат? — настаивал Рейли.
— Как это и полагается юноше его возраста, он всецело занят учебой, — заявила Лавиния. Она горделиво приподняла голову и твердо выдержала насмешливый взгляд Рейли. — Я предупредила твоего дядю, что ты будешь все отрицать.
