Когда я сделала ей выговор за неуместность этого замечания, она, приложив руки к груди, умоляюще сказала:
– Но, мама, ты пойми… Работы Ленина – это такая… такая вещь, что нельзя просто, ради любопытства заглядывать в них. Нельзя! Ты понимаешь меня?
Лида с большой ответственностью относится к курсу марксизма-ленинизма, который читается у них на факультете.
В комнату входит Оля. Я спрашиваю её:
– Как, Олечка, прошёл доклад?
Таня – моя первая помощница. Маленькая, грациозная, она делает все ловко, быстро. Все спорится в её руках. Не проходит и пяти минут, как стол накрыт, и Таня, повязав фартук, помогает мне в кухне.
Кухня у нас большая, светлая. Смеясь, дети и муж называют её «генеральным штабом». Здесь тепло, уютно, всегда пахнет чем-нибудь вкусным. Здесь стоит мой рабочий столик, за которым я пишу, читаю, шью девочкам платья. Это совсем не означает, что в нашей просторной квартире из трёх комнат не нашлось бы места для моего рабочего стола. Просто здесь мне спокойнее, удобнее. В кухне же у меня происходят все задушевные разговоры с детьми, когда требуется поговорить без посторонних.
– Мама, ты писала когда-нибудь стихи? – спрашивает вдруг Таня.
– Да, конечно…
– По-твоему, нет ничего плохого в том, что мальчик пишет стихи и посвящает их девочке?
Вопрос Тани застаёт меня врасплох, ведь речь идёт, несомненно, о ней самой.
– Думаю, что нет… А что, тебе посвящают стихи? Кто?
– Добрушин Володя… Каждое утро Галка подбрасывает в мою парту тетрадку с новыми стихами…
Я невольно улыбаюсь, представив себе девятиклассника Володю Добрушина: большого, нескладного, в очках, которого даже собственные родители считают «не от мира сего», и его востроносенькую сестрёнку Галку, учившуюся вместе с Олей.
– Мама! Ну что ты смеёшься? – зазвеневшим вдруг голосом говорит Таня, впрочем и сама улыбаясь. На щеках её появляются ямочки. Но серые глаза подозрительно блестят.
– Что ты, Таня! Я и не думаю смеяться! – говорю я и провожу рукой по её волосам. Светлые пушистые волосы Тани в постоянном беспорядке. И сама она жизнерадостная, весёлая, похожа на маленького игривого котёнка. Даже малыши заметили это. Ласкательным именем её было вначале Котик, потом Кот и, наконец, – Васька. И тем, кто не знал эволюции этого прозвища, странно было слышать, как Оля говорила сестре:
«Васька! Ты взял мою ручку?»
Между Таней и Олей в ходу и другое ласкательное имя – Пёс. Потому, что обе они страстно любят животных, особенно собак, и слово «пёсик» для них выражение самой большой нежности.
