– Ненавижу! – выкрикивал Шура. – Ненавижу мамочку! Проклинаю! Чтоб она вместе с нами сдохла на операционном столе!
– Перестань, не надо! – остановила его Женя. – Не говори лишнего!
– В нашем положении любые слова не лишние.
– И все-таки мамочку проклинать нельзя. Если бы папочка…
– Если бы! Если бы! Если бы! У них три десятка «если бы», а у нас три часа жизни осталось.
– Как ты думаешь, нам будет больно?
– Кого заботит, больно ли умирать нерожденным людям?
– Я бы хотела, чтобы быстро, не мучиться.
– Нет, лучше мучиться, хоть несколько лишних минут…
– Шура, не плачь! Слезами не поможешь. Мы повлиять на ситуацию не способны.
– Это меня и бесит!
– Давай помолимся?
– Какому богу? У наших предков с сотню богов наберется.
– Всем и помолимся.
– О чем просить-то?
– Пусть хотя бы не больно убьют.
Среди работ, которые проверяла Нина, лежал конверт вьетнамца Ноанг Лонга. Совсем забыла! А ведь несколько раз встречала Лонга в коридоре, он вопросительно смотрел, но не напоминал о просьбе. И потом на занятиях смущенно краснел и прятал глаза. Восточная деликатность! Боится, что оскорбил преподавателя, заставив редактировать его челобитную.
Но в конверте была не челобитная, не послание в деканат, химчистку или в прачечную. Это было любовное письмо ей, Нине.
«Много сильно очень глубокий уважаемый Орлова Нина Петровна.
Я писать вам потому что смелый но нахально дрожать. Я думаю на вы когда сплю и когда пробуждаться. Потому что без сил люблю. Когда видеть спереди вы лицо в который нос и глаза я умирать с нежность. Я знал что смелый писатель но чувства сварить мое сердце. Поэтому есть добросовестный сказать.
Я хотел бы описать около моя семья. Она шикарный по люди но небогатый в временный период. Я имеет один папа и один мама и три сестры меньше и меньше. Я писать мама и папа обо вы. Это потому что я готовый на серьезные намерения чтоб вы думал правильно. Мама и папа уважать мое сердце. Я очень благодарный родитель.
Теперь ждать вы ответ и мучить своя плоть.
Май Ноанг Лонг».
Ни одной орфографической ошибки. Значит, написание каждого слова в словаре смотрел. А склонять существительные и местоимения, спрягать глаголы так и не научился.
Объяснение в любви не удивило. Старшие товарищи с кафедры в самом начале предупреждали: готовьтесь, студенты будут в вас влюбляться.
Оторванные от дома, родных и близких, от милых их сердцу природы и климата, от привычной еды и традиций общения, приехав в Москву, иностранные студенты поголовно переживают тоску и депрессию. Растерянные, без языка, они держатся землячеств, страшатся самостоятельно броситься в плавание по чужому городу. И при этом все они – молодые люди, которым хочется любить и быть любимыми.
