– Я про сегодняшний день! Не перебивай. С другой стороны подойдем. Что такое мы, зародыши? Сгустки ткани с непрерывно нарождающимися, делящимися и дефренцирующимися клетками.
– Ты говоришь как настоящий ученый! – расщедрилась на похвалу Женя.
– Где логика? – воскликнул Шура-ученый. – Почему умирающий организм убивать нельзя, а растущий – можно?
– И никакой обратной связи! – подхватила Женя. – А был бы такой аппарат: приставляешь к мамочкиному животу – и все видишь, и разговариваешь с нами. И видит мамочка, не какие мы сейчас козявки, а смутно прекрасные в перспективе.
– Ненаучно. При современном развитии техники недостижимо.
– Но на УЗИ нас демонстрировали! – возразила Женя. – А если бы нашим предкам в прошлых столетиях сказали, что можно видеть зародышей на экране прибора, бабушки и дедушки у виска бы покрутили – бред сумасшедшего. Твоя наука хоть и не стоит на месте, но топчется!
– Ты слишком много хочешь. «Прекрасные в перспективе»! Я к идее машины времени отношусь скептически. Но вот импульсы ловить! Издаем же мы импульсы, ёшкин корень, когда болтаем!
Женя принялась мечтать, как она разговаривала бы с мамочкой и с папочкой, когда он мамочку обнимает. Они бы ей песенки пели и стишки читали…
– Стишков и песенок мы еще наслушаемся! – перебил Шура, который невольно поддался мечтам. – А сейчас могли бы донести утерянную информацию об исторических событиях и предках. Я бы рассказал папочке про дедушку Ренгвальда-викинга. Он был настоящим героем! Поднимал на меч противника и откидывал в сторону. В боях ему не было равных.
– Сомневаюсь, что папочку, который живет в двадцать первом веке, восхитят подвиги Ренгвальда-мясника. А вот мамочке было бы интересно узнать, что ее руки точь-в-точь как у испанской бабушки Софьи…
– Которую на костре сожгли!
– За красоту! Любая женщина станет таким гордиться!
– И папочке тоже понравится, что наши дедушки были отличными воинами!
– Не все. Я, конечно, не хочу тебе навязывать свое мнение, но про английского дедушку Норманна, калужского Емелю и цыганского Олеко я бы не стала распространяться.
Шурка согласился, не очень приятно узнать, что твои предки в темных лондонских переулках резали горло прохожим за кошелек, разбойничали на большой дороге и крали лошадей.
– Но и ты бы не трепалась про бабушку Изольду, которая с циркачом сбежала, про шотландскую бабушку Анну, про монгольскую Жилгар, про Федору из Костромы…
– Ладно, поняла! – досадливо перебила Женя. – Конечно, мамочке было бы обидно знать, что ее некоторые малочисленные пра-пра-пра-бабушки не отличались высокой нравственностью.
