– Ладно, считай, что я смертельно напугана... Я хочу совсем немногого. Ты выдаешь мне подонков, убивших девочку, и получаешь назад свое чадо.
– Я передам. Они охотно встретятся с тобой. Определим место встречи? – Курлычкин нервно хохотнул.
– В любом месте, которое ты укажешь, – охотно согласилась судья. – Но желательно, чтобы они были в мусорном контейнере и завернутые в полиэтилен. Если ты откажешься, то уже я в свою очередь укажу тебе место, где ты сможешь найти фрагменты своего сына. Как и положено, хорошо расфасованные: гуляш, вырезка, грудинка. Если у тебя плохо с памятью, я могу напомнить, что двое твоих людей следили за моим домом в течение недели, они снимали на пленку моего сына, я знаю их не только в лицо. Доказательством тому послужит всего лишь одна фамилия: Иван Мигунов, 1965 года рождения, проживает по адресу: улица Нахимова, 119, квартира 24, имеет машину "Митцубиси Галант" красного цвета и девяносто девятую модель "Жигулей". Я не ошиблась? Или тебе назвать всех участников – также с домашними адресами, телефонами, номерами машин? Или ты думаешь, что двое подонков, убивших девочку, мне неизвестны? До тебя, мразь, я тоже доберусь, а пока заверни и отошли то, о чем я попросила.
Тех двоих, которых упомянула Ширяева, она могла и не знать. Во всяком случае, кроме Мигунова, ей мог быть известен только Тетерин. Хотя как знать, может, судья действительно вышла на людей, которые интересовали Курлычкина постольку-поскольку.
– Давай дальше, – бросил он, – для меня этого мало.
– Хорошо, продолжу. Итак, у меня есть два свидетеля, которые видели Мигунова на его "Жигулях" и всю остальную компанию. Они уже дали письменные показания – пока только мне. Что же видели свидетели преступления? – Ширяева умело скопировала известного в России адвоката. – Во-первых, гнусную личность, которая снимала видеокамерой больного паренька и несчастную девочку из многодетной семьи. Во-вторых, доподлинно установлено, что в водку, которую выпил слесарь-сантехник, был подмешан клофелин. К тому же я ознакомилась с делом и обнаружила, что судебные медики работали спустя рукава. Не была произведена экспертиза следов пота, запаха, перенесенного на потерпевшую при ударе ножом, и следов металлизации. Мелочи, но в дело вступит опытный адвокат – не чета твоему уроду, без которого ты не ходишь даже в туалет.
– Мелочи я хорошо усвоил, но пока не услышал главного.
– Главное заключается в следующем: собранные мною показания свидетелей и явные промахи, допущенные при проведении экспертизы, будут тщательно проверяться не только следственным отделом прокуратуры, в работу включатся опера из ГУБОПа, а они умеют развязывать языки. Они опять же ничего не смогут доказать, но в очередной раз в протокол будет занесено твое имя. А что касается исполнителей... Допустим, они станут упорно молчать, их отпустят, но останется ли у тебя доверие к людям, побывавшим в подвале ментовских костоломов? Ты думаешь, они будут цацкаться с ними, зная, что перед ними садисты, замучившие до смерти несовершеннолетнюю девочку? Да или нет? А если нет доверия, тебе самому придется убрать их. Так что своим предложением я просто экономлю тебе время. Отдай их мне!
