Все внимание публики он концентрировал на ней. Зачем?
— Ее брат, Алан, мой старый и добрый друг, продолжал Луис. — Мы работали вместе на рудниках в Бразилии. С тех пор прошло много лет, и он сумел создать очень успешный и процветающий бизнес в области туризма, используя Буэнос-Айрес в качестве опорного пункта и тем самым принося нашей стране немалые деньги.
В толпе раздался гул одобрения, и Шонтэль немного расслабилась. По крайней мере Луис объяснил, кто она такая.
— Этой ночью Шонтэль не побоялась нарушить комендантский час в Ла-Пасе, чтобы достать автобус для группы туристов и помочь им уехать из города.
И снова сочувственный гул, полный симпатии. Однако она встревожилась. Он ведь не станет посвящать их в подробности, правда? Она внимательно взглянула на него, надеясь, что здравый смысл не оставит Луиса.
Он улыбался так, будто счастливее его не было никого на свете.
— Сегодня, — продолжил Луис, — эта потрясающая женщина спасла меня от неминуемой гибели, когда на меня было направлено дуло армейского танка. Экипаж танка забыл обо мне при виде ее прекрасных волос.
Шутливая манера, в которой он вел это драматичное повествование, не осталась без внимания, разряжая обстановку. Послышались смешки, что немудрено, ибо сцена эта в описании Луиса и впрямь выглядела довольно комично.
Улыбка не сходила с его лица.
— Хотя, по правде говоря, и я в долгу не остался. Но было это уже немного позже, когда мы на автобусе прыгали через вырытую фермерами траншею. Тряска была не из слабых, однако мы справились.
На этот раз зал разразился радостным смехом и громкой овацией. Шонтэль вдруг обнаружила, что улыбается, довольная, как ловко Луису удалось превратить кошмар в сказку со счастливым концом. В то же время сказанное им объясняло их совместное появление.
— Должен признаться, нам очень хотелось выжить и оказаться сегодня здесь, с вами.
Он остановился. Гости внимательно ждали продолжения. Мертвая тишина.
— Два года назад по причинам личного характера Шонтэль решила, что не может связать со мной свою жизнь.
О Господи! Не может быть! Неужели он решил публично опозорить Клаудию и собственную мать?!
— Сегодня днем, когда обе наши жизни подвергались опасности, мы поняли, что прежние проблемы — ничто.
Как он мог говорить такое? Ведь сегодня они воздали по заслугам именно за то, что случилось тогда. Так что же теперь?
Пытаясь остановить, она дернула его за руку, но он только сильнее сжал ей пальцы и еще шире улыбнулся. Шонтэль уже ничего не понимала. Он повернулся к ней, и она подумала: смуглый ангел! Она вспомнила его слова, произнесенные сегодня утром.
