— Если действительно не знаешь о тех лживых ухищрениях, на которые она пошла, чтобы выйти за меня.
— Что это значит?! — вспыхнул глава семьи.
— Это значит, что свой мусор каждый выметает сам, Эстебан. Ты в своем доме, а я — в своем.
И, слегка поклонившись старику, Луис направил свою процессию в противоположную сторону, к матери, ждавшей их.
— Оборванка, — прошипела Клаудия, исходя яростью.
— Попридержи язык, девочка, и иди за мной, — строго прервал ее Эстебан. — Еще не хватало, чтобы ты позорила меня на людях.
Луис Анхель Мартинес не был покладистым зайчиком. Он человек, с которым приходится считаться, с гордостью подумала Шонтэль. А еще она подумала, что два года назад ей следовало дать ему шанс. Наверняка он уже тогда нашел бы способ укротить свою мать.
Шонтэль едва сдерживала слезы. Какой же дурой она была! Теперь, глядя на эту женщину, мать Луиса, мановение руки которой подобно смерчу, Шонтэль понимала, что в одиночку ни за что не справилась бы. Такое под силу лишь героям. Каким и был сын Эльвиры.
Не отходи от меня…
Может, и ему придавало сил ее присутствие?
Она подавила предательские слезы. Люди смотрят на нее. Эльвира Роза Мартинес смотрит на нее. Та, делая вид, будто ничего не происходит, подошла к ближайшей от нее группе людей и, как ни в чем не бывало, заговорила с ними.
— Сестра одного очень преуспевающего владельца турагентства, старого друга моего сына, — услышала Шонтэль. — Видимо, они встретились в Ла-Пасе и вместе выбрались оттуда. Один Господь знает, как…
И хотя на лице Эльвиры была видна некая растерянность, она вовсе не намеревалась сдаваться. Она извинилась и пошла навстречу своим сыновьям с видом королевы, не терпящей бунтарей.
Шонтэль собрала всю свою силу воли.
Разумеется, Эльвира, зная ранимость Шонтэль, попробует ужалить ее, найти ее слабое место. Луис надеялся, что Шонтэль не подведет и сыграет свою роль. Это был зал заседаний в суде, а гости невольно стали судьями. Шонтэль докажет, что она тоже может сражаться.
— Ты что, не мог предупредить меня? — в ярости выпалила Эльвира.
— Два года назад ты тоже не предупредила меня, мама, — возразил Луис.
— Я сделала это ради тебя, — не уступала она.
— Ради моего блага ты хотела женить меня на расчетливой и лживой стерве? Отойди, мама.
— Нет. Я не дам тебе разрушить то, что так долго создавала.
— Свое будущее я определяю сам. Принимай меня таким, какой я есть.
Осознав услышанное, мать перевела повелительный взгляд на младшего сына:
