– Но как я могу доверять тебе, если ты отдаешь мне только часть себя? – возразила она. – Остальное спрятано. Ты даже ничего не рассказал мне о своей жизни...
– Я расскажу, – торопливо пообещал он. – Когда почувствую, что смогу сделать это.
– Но не сейчас, да? – Что же это за секрет, если он никак не рискнет открыться ей? Джоан недоверчиво посмотрела на Харви.
– Этот момент настанет, – уверял Харви. – Дай время. Всю жизнь мне приходилось скрывать свои чувства, к этому меня приучила работа. Возвращаясь оттуда, где царят смерть и разрушение, я записывал репортаж на пленку, а затем как ни в чем не бывало шел выпить с возможным источником информации в какой-нибудь полуразбомбленный бар. Я не прошу твоей симпатии – прошу понимания. Я давно отдал душу и сердце работе, а это значит – пожертвовал собственными чувствами, собственными желаниями. Трудно преодолеть привычку.
Этот аргумент выглядел неотразимым, но, когда она ничего не ответила, Харви нахмурился.
– Если я ошибся в выборе образа действия, – сказал он, – тогда извини меня. Меньше всего мне хотелось испортить наши взаимоотношения. Не сомневаюсь, у нас еще все впереди.
– Ты действительно так считаешь? – Несмотря на безразличный тон, Джоан почувствовала в ногах нервную дрожь. – А я не уверена. Хотя не думаю, что на мое мнение можно положиться. Иногда мне кажется, что мы с тобой близки, а иногда ты как будто опускаешь заслонки и я не могу до тебя достучаться. Если честно, подобная переменчивость утомляет, Харви.
– Это все потому...
На мгновение ей показалось, что она заметила в его глазах выражение какой-то тоскливой надежды. И этого мгновения было достаточно: Джоан решила рискнуть.
– Потому что ты хочешь меня или потому, что я тебе нужна? – спросила она.
Джоан заметила, как он вздрогнул и глубоко вздохнул. Какое-то из ее предположений верно. Но какое?
Харви посмотрел на нее в упор. При виде его глаз и губ сердце Джоан переполнилось любовью.
– И то и другое: я хочу тебя и ты нужна мне. Я просто одержим тобой, и ты должна знать это! Но это не все.
– Чего же тогда ты еще хочешь? – прошептала она.
– Множество вещей, – проворчал он. – И с каждым днем все сильнее и сильнее...
Она почувствовала прикосновение его губ и на мгновение замерла, пытаясь побороть страх. Но вскоре поняла, что отвечает на поцелуй, и впилась в его губы, пока он сам не отпрянул назад, наткнувшись на кухонный стол.
– Я должен уйти, – сказал он нетвердым голосом. – Мне нельзя оставаться наедине с тобой...
