Лукас нахмурился:
– А разве я вам этого не дал?
Он многозначительно посмотрел на кольцо, которое Айрис получила в тот день, когда объявления о помолвке появились в газетах.
Стиснув зубы, девушка мысленно сосчитала до десяти, пытаясь успокоиться, но это не помогло. Граф упорно делал вид, что ничего не понимает.
– Я говорю не о подарках, милорд, а о чем-то более личном.
Ну вот. Яснее ясного. Если Лукас и теперь сделает вид, что ничего не понял, она расторгнет помолвку. Она не сможет жить с человеком, который проявляет такое тупоумие. Ведь у них могут родиться неполноценные дети.
Но Айрис напрасно волновалась. Лукас прекрасно ее понял. Казалось, все его существо содрогается от ярости. Внезапно его рост, который она считала признаком мужественности, показался ей устрашающим.
– Настоящая леди не должна думать о подобных вещах, и уж тем более она никогда не скажет ничего подобного.
Сейчас граф говорил совсем как ее пожилая гувернантка. Как он осмелился предположить, что она – не настоящая леди? И какое ему дело до ее мыслей? Возможно, светское общество могло диктовать темы, на которые ей следовало говорить, но неужели Лукас всерьез полагал, что даже ее мысли находились под контролем?
– Поверьте, милорд, леди, которая сейчас стоит перед вами, думает о таких вещах. Кроме того, мысли, посещающие мою голову с момента нашей помолвки, никак нельзя назвать приятными. – Айрис нахмурилась. Она еще слишком много хотела сказать Лукасу. – Перспектива ложиться в холодную супружескую постель вовсе меня не привлекает, уверяю вас.
Не ответив на столь возмутительное высказывание девушки, Лукас шагнул в сторону.
– Куда… куда мы идем, Лукас? – пробормотала Айрис, заметив пылавшую в глазах графа ярость.
– Мы извинимся перед хозяевами и вернемся в Лэнгли-Холл, – заявил Лукас. – Нам необходимо обсудить кое-какие детали, касающиеся нашего брака. – Его слова рассекали воздух подобно острому клинку, и Айрис вовсе не хотелось пасть его жертвой.
Она и так уже напросилась на обсуждение тем, которые ее очень смущали, и ей вовсе не хотелось разговаривать с разъяренным Лукасом. Ей следовало взять ситуацию в свои руки, потому что в этот момент граф не мог мыслить здраво – не говоря уже о том, чтобы обсуждать такие важные вещи.
– Думаю, мы этого не сделаем, милорд. Я обещала танец нескольким джентльменам. И если я вдруг сейчас уеду, то это вызовет кривотолки.
Ручка веера больно впилась в ладонь девушки, и она вдруг поняла, что слишком сильно сжимает ее. Лукас же осмотрелся и нахмурился, заметив устремленные на них любопытные взгляды.
