Да, после того позорного поражения стигийский адмирал поистине низко пал – от командующего военным флотом до спившегося капитана мелкой торговой галеры.
Конан приготовился к худшему. Он почти не сомневался, что ненависть разжалованного адмирала, которая, точно гнойный нарыв, зрела все эти годы, выплеснется теперь на его голову.
Конан предпринял последнюю попытку встать на ноги. Тщетно! Силы окончательно его покинули. Все, на что он был сейчас способен, – это лежать и беспомощно наблюдать за тем, как гребцы связывают его по рукам и ногам толстой бечевкой.
– Адмирал Кхерет, – задыхаясь, выдавил киммериец и выругался на отборном стигийском.
– Конан! – тихо процедил капитан, перекатывая слово во рту, точно кусок горькой пищи. Он потрогал покрытый шрамами подбородок и провел рукой по изуродованной мочке уха. Затем он нервным движением приставил кинжал к виску киммерийца а с наслаждением вдавил острие глубоко в кожу.
– После того как ты сжег мой флагманский корабль, король вышвырнул меня вон, поставив тем самым крест на моей доблестной карьере. С того самого дня я неустанно молил Сэта о возмездии. И, кажется, он услышал мои мольбы. – Кхерет издал носоглоткой неприличный звук и смачно плюнул в лицо распростертого киммерийца. – Твои предсмертные судороги доставят мне огромное удовольствие!
Кхерет давил на кинжал все сильней до тех пор, пока из-под лезвия не брызнула кровь. Затем с жутким хохотом он принялся полосовать варвара, не оставляя на его лице живого места.
Кхерет с нескрываемым удовольствием любовался проделанной работой, в то время как Конан, воспользовавшись короткой передышкой, испытывал на прочность глубоко впившиеся в кожу путы. Ошалелый капитан разукрасил ему обе половины лица, и кровавые порезы теперь нестерпимо саднили. Киммериец стойко перенес испытание, не проронив ни звука, не считая, правда, цветистых проклятий, которыми он щедро одаривал своего палача.
Заметно повеселевший стигиец слизал с кинжала кровь и сплюнул ее в лицо варвару. Он срезал с его пояса мешок и, заглянув внутрь, одобрительно хихикнул:
– Это всего лишь ничтожная доля того, что я получу от короля в Луксуре. Тебе, подонку, повезло, что король пообещал высокую награду тому, кто бросит тебя живого к его ногам. Убив тебя сейчас, я получил бы изысканнейшее удовольствие, однако больше всего на свете я хочу вернуть мое звание и честь. И ты, отродье, поможешь мне в этом!
Глаза капитана торжествующе засияли, бодрая улыбка заиграла на заляпанных кровью губах:
