— Получится, что Саддам Хусейн, оккупировав Кувейт, получил все, что хотел. Он превратится в глазах арабов в величайшего героя, способного навязать свою волю мировому сообществу. Уступки приведут со временем к еще более кровопролитной войне…
19 октября во время встречи в Белом доме Примаков рассказал президенту Джорджу Бушу, что, по его наблюдениям, приближенные Саддама плохо его информируют и иракский президент пребывает в уверенности, будто мир его поддерживает.
Примаков передал слова, сказанные ему Саддамом: «Я реалист, я знаю, что мне придется уйти из Кувейта, но я не могу уйти просто так. Если передо мной будет выбор — уйти или сражаться, я буду сражаться до смерти».
Евгений Максимович внушал Бушу:
— Не загоняйте Саддама в угол, иначе он будет сражаться до последнего. Ему надо помочь найти путь к политическому решению.
Буш решительно возразил Примакову:
— Я не понимаю, что значит помочь Саддаму найти путь к политическому решению. Саддам совершил преступления, сравнимые с гитлеровскими. Как же можно идти на уступки такому человеку? Возвращайтесь и скажите Саддаму, что я не собираюсь идти на уступки.
Буш отправил Горбачеву шифротелеграмму, возражая против любых попыток помочь Саддаму спасти лицо.
Примаков понял, что вопрос будет решен военным путем. Это подтвердил посол Саудовской Аравии в Вашингтоне принц Бандар. Он сказал Примакову, что, если война начнется, все будет решено за несколько часов:
— Знаете, что произойдет с иракскими танками в пустыне, где негде укрыться? Это прекрасная мишень для авиации. Они будут гореть, как спички. Не переоценивайте иракскую армию.
В Лондоне Примаков поинтересовался у премьер-министра Маргарет Тэтчер, когда может начаться война.
— Этого я не могу вам сказать, — отрезала «железная леди», — поскольку операция должна застигнуть Ирак врасплох.
Примаков еще раз полетел в Багдад — уже в другом настроении. Саддам принял его в присутствии всех членов Совета революционного командования. Примаков рассчитывал на более плодотворную беседу в узком составе.
Саддам объяснил Примакову:
— Я хочу, чтобы ты видел, что среди иракского руководства есть не только ястребы, но и голуби.
Примаков заметил, что предпочел бы иметь дело только с голубями. Вице-президент Рамадан ответил:
— Тогда придется нам всем уйти отсюда, оставив вас наедине с нашим любимым лидером.
В такой обстановке сколько-нибудь откровенный разговор становился практически невозможным.
Примаков все-таки предупредил Саддама:
