– Что-то я не видел этого «бесстрашного Авеса», когда начиналась битва, – чуть слышно пробормотал Валерий.
– Ну, раз сама дочь Великой Вещуньи просит… Кто посмеет отказать ей?!
Авес протянул девочке руку, помог подняться и вошел в шатер, сияя позолотой трофейного доспеха, золотым шитьем перевязи, золотыми бляшками на ножнах меча. До полного облачения молодому воину не хватало только меча и шлема.
Если бы кто-нибудь спросил, Валерий сразу бы назвал тех, у кого Авес «позаимствовал» свое великолепное убранство.
Хозяйским взглядом вошедший окинул шатер, стащил с ложа легата, швырнул его к остальным:
– Госпожа сидит на ковре, а раб разлегся на ложе!
Лиина тут же вступилась:
– Я читала, а в шатре темно. И потом, он пока не раб, а пленник, – девочка засмеялась. – Авес, стоит ли обращать внимание на такие пустяки?
Авес ее легкомысленного веселья не разделял:
– Пленник он или раб, но это отродье должно знать свое место. Иначе с ними сладу не будет. Юная госпожа слишком добра. Она не знает, что творят римляне в городах и селах.
Девочка не стала спорить, согласно кивнула и, приглашая гостя сесть, указала на кресло возле жаровни:
– Садись, Авес, отдохни. Я принесу вина.
– Не надо. Ты-то все равно пить его не будешь. Или будешь?
– Мама говорит – рано.
– Госпожа говорит правильно. Госпожа как всегда права, – порывшись в висевшем на поясе кошеле, он достал и положил на столик серебряный браслет, украшенный бирюзой и золотой насечкой. – Что юная госпожа расскажет про эту вещицу?
Девочка взяла украшение кончиками пальцев, внимательно рассмотрела его на свет изнутри и снаружи:
– Вот тут и тут – следы крови. Плохой знак.
– Что делать! Для трофеев такие следы – не редкость. Вполне возможно, что перед тем, как забрать его, легионер отрезал владелице руку. Я не раз видел такое. Примерь его.
Не расстегивая браслета, девочка продела через него ладонь, разжала пальцы. Серебряный обруч съехал по руке, повиснув на согнутом локте.
– Велик, – освободив руку, Лиина протянула браслет Авесу. – Наверно, пока украшения мне тоже носить рано. Потом спрошу у мамы.
Воин отвел ее руку. Почти отмахнулся, небрежностью жеста давая понять, что в возвращении побрякушки не нуждается, спросил, как о чем-то совершенно неважном:
– А как госпожа вчера? Не сердилась? Мы хотели развеселить ее? Она ничего не говорила?
Лиина ответила в тон ему:
– Нет. Мы с мамой сразу спать легли.
– Ну, хоть какой-то прок с этих паршивцев был? Толковый получился подарок? Или не угодили? – Авес хотел изобразить заинтересованность, но по наигранности вопроса Лиина сразу поняла, что если она объявит «подарок» бестолковым, то юношу это мало обеспокоит.
