Когда Крупская еще произносила свою речь, руководители райкома дали знать об этом Кагановичу, и он немедленно выехал на конференцию. Поднявшись на трибуну после Крупской, Каганович подверг ее речь грубому разносу. Отвергая ее критику по существу, он заявил также, что она как член ЦК не имела права выносить свои критические замечания на трибуну районной партийной конференции. «Пусть не думает Н. К. Крупская, – заявил Каганович, – что если она была женой Ленина, то она обладает монополией на ленинизм» (Свидетельство делегатов конференции С. И. Бердичевской и М. Цимхлес.).
Первая половина 30-х годов – время наибольшей власти Кагановича. Интересно, что в 1930 году он еще носил небольшую аккуратную бородку, подобно Ленину, Троцкому, Каменеву, Рыкову, Бухарину, Дзержинскому и многим другим видным большевикам. Но вскоре Каганович оставил одни усы, попав тем самым по своему внешнему облику в другой ряд: Сталин, Молотов, Орджоникидзе, Ворошилов, Шверник, Микоян… Первенство Сталина в 1930 году было уже несомненным, но абсолютной властью он еще не обладал, а начинавшийся культ его личности лишь немного «превышал отметку», обычную для довольно многих руководителей 20-х годов. Разногласия еще случались. Хотя «правые» лидеры – Бухарин, Томский и Рыков – были уже выведены из Политбюро, этот орган не был еще полностью послушен воле Сталина. По ряду вопросов Киров, Орджоникидзе, Рудзутак, Калинин, Куйбышев иногда возражали Сталину. Но Каганович всегда стоял на его стороне. В годы коллективизации в те районы страны, где возникали наибольшие трудности, Сталин направлял именно Кагановича, наделяя его при этом чрезвычайными полномочиями. Каганович выезжал для руководства коллективизацией на Украину, в Воронежскую область, в Западную Сибирь, а также во многие другие области. И всюду его приезд означал тотальное насилие по отношению к крестьянству, депортацию не только десятков тысяч семей «кулаков», но и многих тысяч семей так называемых «подкулачников», то есть всех тех, кто сопротивлялся коллективизации. Особенно жестокие репрессии обрушил Каганович на крестьянско-казачье население Северного Кавказа. Достаточно сказать, что под его давлением бюро Северо-Кавказского крайкома партии осенью 1932 года приняло решение выселить на Север всех (45 тыс.!) жителей трех крупных станиц: Полтавской, Медведовской, Урупской. Двенадцать станиц подверглись частичному выселению за пределы края. Следует напомнить, что казачьи станицы гораздо крупнее русских деревень, в каждой было обычно не менее тысячи дворов. Одновременно на Северный Кавказ на «освободившиеся» места переселялись крестьяне из малоземельных деревень Нечерноземья. Суровые репрессии проводились и в подведомственной Кагановичу Московской области, которая охватывала тогда территорию нескольких нынешних областей. Видимо, учитывая именно этот «аграрный опыт», Сталин назначил Кагановича заведующим вновь созданным сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП(б). Каганович руководил в 1933—1934 годах организацией политотделов МТС и совхозов, которым на время были подчинены все органы Советской власти в сельской местности и в задачу которых входила, в частности, чистка колхозов от «подкулачников» и «саботажников».
