— У меня еще не было ни одного мужчины.
— Ладно, будь по-твоему. Это не имеет никакого значения. Разве я могу спорить с женщиной, которую хочу так, как никого раньше!..
Он опустился перед Кэсси на колени, нагнулся и поцеловал ее. Его губы были такими мягкими и такими манящими!..
Коуди лег на постель и в дрожащем ожидании склонился над Кэсси, мимолетной коварной лаской касаясь ее груди, живота, бедер… Радость триумфа начала разливаться по его телу, когда он почувствовал, что она раскинулась, изнемогая от истомы. Приподняв бедра, он начал медленно входить в нее, и тут Кэсси вся напряглась.
— Подожди!.. — простонала она. Подождать? — задыхаясь, проговорил Коуди. — Ты с ума сошла! Только не говори, что еще не готова принять меня. Я же чувствовал, ты была вся влажная…
— Ты слишком большой! — жалобно проговорила Кэсси.
Коуди на мгновение замер, а затем лицо его озарилось торжествующей улыбкой.
— А это настоящий комплимент!
— Правда, Коуди, мне очень больно! — Ее голос стал более решительным и настойчивым, так как Кэсси поняла, что Коуди сделает ей еще больнее, если не поверит наконец в то, что она невинна.
— Женщины еще никогда мне на это не жаловались.
— Потому что это были женщины, а не девушки, — сдавленно проговорила Кэсси, инстинктивно попытавшись освободиться из его объятий.
— Девственницы меня не интересуют. Они не в моем вкусе.
Он усилил натиск, входя глубже и поражаясь ее умению контролировать мышцы лона. Кэсси доставляла ему ни с чем не сравнимое наслаждение, гораздо большее, чем он получал от своих прежних любовниц.
— Милая… ты просто чудо!
Готовая закричать от боли, Кэсси приоткрыла рот, но Коуди впился в него поцелуем. Поцелуй становился все жарче; на мгновение Кэсси забылась, и в этот момент Коуди с силой вошел в нее. Кэсси дернулась и окаменела, ее крик потерялся где-то в горле Коуди. Он остановился, приподнялся и посмотрел на нее с испугом и недоверием, хотя прекрасно понимал, что такие шок и боль сыграть невозможно.
— Пожалуйста… Больше не надо… Прошу тебя!.. — всхлипывая, простонала Кэсси, с мольбой глядя на него лихорадочно блестевшими глазами. Ее поразило выражение лица Коуди — смесь жалости, нежности и негодования на себя.
— Не могу… Слишком поздно. И потом… уже ничего не исправишь. Но тебе скоро не будет больно, я обещаю. Поверь мне, не бойся…
Он говорил с неподдельной теплотой и состраданием. Кэсси и не подозревала, что Коуди способен на такие чувства.
Его бедра снова пришли в движение. Теперь Коуди старался проникать в нее медленно, плавно и осторожно, хотя внутри у него все бушевало, но, несмотря на все его усилия, страдания Кэсси не уменьшались. Она закусила губу, ожидая, когда прекратится эта невыносимая боль, и, к ее изумлению, она действительно вдруг прекратилась. Боль сменилась сначала неприятными ощущениями, которые постепенно стали перерастать в уже знакомое ей чувство упоительного, жгучего волнения, и в конце концов искусные ласки Коуди вновь пробудили в ней страсть. Наслаждение, которое Кэсси испытала до того, как Коуди овладел ею, возвратилось; более того, оно стало каким-то иным: словно затягивало в водоворот мучительных, сладких до боли ощущений…
