И напрасно. Лучше бы он отнесся к этому вопросу серьезнее и обратил больше внимания на ее странное поведение. Надо было за уши вытащить судью в Лондон, оторвать его от овец и свиней, чтобы он сам сопровождал своих прекрасных дам. Надо было выяснить у малышки Дафны, каковы ее намерения, сразу же по прибытии в Лондон.
Оказалось, что малышка Дафна намеревалась выйти замуж не за кого-нибудь, а за него – Александра Чалфонта Эндикотта, графа Карда. Проклятие!
Однажды, прогуливаясь с ней по парку, он расспрашивал ее о поклонниках, пытаясь выпытать у девушки, кому она отдает предпочтение.
– Может, мне поговорить с кем-нибудь из них, нажать, намекнуть, подсказать?
Дафна хихикнула.
– Не дразните меня, Кард. Разумеется, я собираюсь выйти за вас.
Алекс споткнулся на ровном месте и процедил сквозь зубы:
– Извольте объясниться. Что за бредовые мысли?
У Дафны задрожали губы.
– Не пытайтесь разжалобить меня слезами. Это номер может пройти с вашим отцом, но только не со мной, – солгал он, отводя взгляд, чтобы не видеть, как покраснели у малышки глаза, а лицо покрылось пятнами. – Что за вздор вы несете?
Девушка зашмыгала носом, и он протянул ей носовой платок. Шумно высморкавшись, глупышка Дафна сказала:
– Всем известно, что мы собираемся пожениться. Наши отцы договорились об этом, когда мы еще были детьми.
– Что за черт! Я впервые об этом слышу. Это полная чушь, и вы сама прекрасно это знаете.
Дафна протянула ему назад мокрый носовой платок, но Алекс покачал головой:
– Как вам такое могло прийти на ум?
По носу Дафны покатилась слезинка.
Девушка захныкала:
– Папа говорит, что вы честный и не откажетесь от обещания своего отца. Он ждет не дождется, когда мы ему сообщим о помолвке, чтобы послать объявление в газеты.
Что? Еще одна заявка на объявление о помолвке? Ну уж нет! Алекс нервно пригладил волосы. Он глубоко вздохнул и, призвав на помощь все свое терпение и благоразумие, попытался рассеять заблуждения юной Дафны:
– Мой отец умер, когда мне было четырнадцать. А вам сколько было в то время? Пять? Никто не может принудить двух взрослых людей к выполнению такого нелепого и неопределенного соглашения, данного в устной форме много лет назад. К тому же наверняка наши отцы тогда находились в изрядном подпитии. Иначе такая чушь не пришла бы им в голову.
– Вы обвиняете моего отца в пьянстве? Или во лжи? – Дафна ударила Алекса по лицу ридикюлем, висевшим у нее на руке.
Боже правый! Если кто-нибудь сейчас увидит, как малышка устраивает Алексу сцену, словно избалованный ребенок, это может навсегда погубить ее репутацию. Ее больше никогда никуда не пригласят, она никогда не познакомится с приличным молодым человеком и никогда не найдет себе подходящую партию. И тогда из чувства чести Алекс вынужден будет… О нет! Даже честь должна иметь пределы. Не идти же из-за нее к алтарю!
