– Вчера я просто предложила обратиться к нему за помощью. Рассказать о своей беде, о том, что ты выросла без родителей, сыграть на его национальных чувствах, на его благородстве. Я не призывала тебя забыть о приличиях и поступать подобным образом! – Мэри покачала головой и зашагала дальше.
– Мэри, я никому не причинила вреда. Никого не опозорила. Успокойся, пожалуйста, и позволь мне все объяснить.
Мэри резко обернулась.
– Тогда скажи, что произошло между тобой и Пеннингтоном у него в кабинете?
Поколебавшись, Порция решила признаться.
– Он меня целовал, – тихо произнесла девушка.
Даже сообщение об убийстве не повергло бы Мэри в такое смятение.
– У меня нет слов!
– Что бы ты ни говорила, но Пирс Пеннингтон первый мужчина, который меня поцеловал. И никакого вреда от этого нет! Никому! Я понимаю, что это неправильно, что, возможно, мне не следовало к нему приходить и уж тем более позволять ему вольности. Мистер Пеннингтон тоже все понимает, он так и сказал. Все произошло как-то неожиданно, спонтанно. Однако мир из-за этого не рухнул, никто, кроме тебя, ничего не знает, и скандалом тут и не пахнет.
– Об этом знает Бог! – заявила Мэри. – И я расскажу Уильяму.
– Что ж, поступай, как считаешь нужным.
– Ты уже восемь лет живешь с нами и хорошо знакома с нашим образом жизни. Мы стараемся подавать пример прихожанам и вообще всем окружающим. Поэтому ни на шаг не должны отступать от праведного пути. А ты своим поведением в мгновение ока можешь разрушить то, что мой муж пытается здесь создать все эти месяцы. Ты как моя сестра Элли! Она опозорила нашу семью, лишила Уильяма всяких перспектив в Англии, а ты хочешь испортить ему карьеру здесь!
– Я не Элли! – возразила Порция, огорченная тем, что из-за нее Мэри вспомнила об очень трудном для семьи периоде. Семь лет прослужив викарием в Бристоле, Уильям потерял всякую надежду на продвижение после того, как стало известно о причастности самой младшей из сестер Мэри к бракоразводному процессу одного аристократа. Об этом писали чуть ли не все газеты от Бристоля до Эдинбурга. И это был не единственный раз, когда юная родственница оступилась. – Поверь, я никогда не совершу ничего такого, что могло бы повредить тебе, Уильяму или детям.
– Конечно, не совершишь. Я не позволю. А о мистере Пеннингтоне и его друге забудь. И о Елене Миддлтон тоже. Пора положить конец этой глупой затее.
– Нет! – с горячностью отозвалась Порция.
– Я требую!
– Требуешь, чтобы я отказалась от попытки спасти собственную мать?
