— Пока вы разговаривали, Макаров выходил из комнаты? Может, заходил к вам на кухню или, скажем, в туалет проходил? — спросил Ковалев.
— Нет, он не выходил. Сидел в комнате и смотрел журналы. Мы же не долго разговаривали… Костя ушел, и я почти сразу заметила, что он забыл свою сумочку. Около зеркала. Я хотела крикнуть в окно, чтобы он вернулся, но тут в дверь позвонили. Я поняла, что это — Костя, и открыла. А там стояли двое, в масках. Знаете, такие черные, вязаные, как омоновцы иногда носят?
— Знаем.
— Первый-то, конечно, Костя был. Я его узнала, хоть он и одел эту маску. Они меня оттолкнули, захлопнули дверь и начали орать. Спрашивали, где деньги лежат. Я ничего не поняла сначала. Вообще не сообразила, что все это — серьезно. Как в кино каком-то дурацком. Второй меня об стенку приложил, а этот, который Костя, побежал в комнату. Я еще, дура, обрадовалась, думала, сейчас ему Саша рога-то пообломает. А Костя в комнату только влетел, и почти сразу — выстрел. Слышу, Саша закричал, а Костя обратно вылетает, глаза — по пять копеек. Даже через маску видно. В одной руке — «пушка», а в другой — пачка баксов. Он их со стола схватил. Я, когда ему стошку отсчитывала, вынула, а убирать не стала. Там около «тонны» и было. Ну, девятьсот, если эту сотню не считать. Выскочил в коридор и сразу орет: «Съ…ем!» Так за дверь и выскочили оба. Я в комнату бросилась, а там Саша лежит, за ногу держится. Я в «скорую» позвонила…
В своем рассказе Лидия Михайловна опустила один очень важный момент. Первым делом она вовсе не стала звонить в «скорую помощь», а забрала у раненого Макарова и спрятала на балконе пистолет, который тот успел достать, но которым так и не успел воспользоваться.
— Потом рану посмотрела, я разбираюсь в этом немного. Перевязала, как смогла, и стали ждать.
Это была вторая неправда. Позвонив по «ноль-три» и перевязав Макарову ногу, Лидия Михайловна начала названивать друзьям и «коллегам» мужа, а потом и адвокату Бараеву. Друзья и «коллеги» подъехали и теперь сидели в своих машинах, ожидая отъезда милиции, а адвокат должен был появиться с минуты на минуту.
— Вы разглядели, какое оружие было у этого Кости?
— Какой-то большой пистолет. В смысле — без барабана. Не «ПМ», не «ТТ» и не «беретта».
— Вы хорошо разбираетесь, — усмехнулся Дима.
— А это запрещено?
— Нет, что вы, это, наоборот, хорошо!
— Надеюсь, теперь вы удовлетворены?
Опера задали еще несколько вопросов, но ответы Лидии Михайловны ничего существенного не принесли.
